Путешествие из Бухары в Петербург

Во время правления этого неумного и кровожадного эмира, кроме Шахруха, было убито еще много людей, способных на подвиги, таких как Ибрагим-бий парвоначи, Канаатмах-бий додхо, везир Азиз-бий кушбеги, начальник артиллерии Ибадулло-бий парвоначи и многие другие. Их места и должности заняли слуги — однокашники эмира, такие, как Шерали, Мухаммад-шах, Дурбин, Салим, Баратоск, которые в свое время с эмиром сменили заточение в дворцовой школе Бухары на опалу в Кармине и провели жизнь, служа эмиру, снося унижения и оскорбления. И как только они вступили в просторный мир, сразу же получили высшие должности в эмирате, и все их помыслы ограничивались едой и старанием сохранить свою должность. Если они становились правителями какой-либо области, то разоряли её и приносили людям огромный вред. А когда возникли трудности, они обратились в бегство, отдали земли врагу, а сами с позором и бесчестием пошли прямой дорогой в ад. Они подвели и своего эмира. Если эмир Тимур поднял знамя смелости и воинской доблести на четверти обитаемой земли, то они опустили его своей нерешительностью и неспособностью. Они опозорили Бухару и Самарканд, которые гордились своей справедливостью, религией и знаниями и отличались этим от других стран. И этот позор будет лежать на них до Судного дня, и не стереть его со страниц истории.

* * *

Победа русских под Самаркандом и присоединение его к России произошли в месяце мухарраме тысяча двести восемьдесят пятого года[70]. Вода и пища жителей Бухары стали как бы запакощены мухами[71]. Русские стали постоянно приезжать под видом путешественников или гонцов, что вызывало огромные непредвиденные расходы. А эмир, боясь разгневать их и опасаясь лишиться своей спокойной жизни, увеличивал в сто крат мусульманскую джизью со своих подданных, взимал её, применяя насилие, и выплачивал русским, чтобы выглядеть их другом и выказать покорность.

Все государственные дела у нас решаются по разумению эмира, а русские решают дела на основании определенных порядков» Поэтому наши отношения с другими народами не соответствуют установленным у них порядкам, а они придираются по каждому поводу к эмиру, что, мол, «ты поступил так-то, но это противоречит нашей дружбе, а вот такое твое решение противоречит твоей покорности, может быть, ты хочешь отложиться!» И опять бедный эмир насильно выколачивал из бедных подданных деньги и отдавал им в виде взяток и подарков, чтобы заставить их замолчать. Он жил в постоянном страхе, что ему предложат убраться с трона.

Владений у эмира стало меньше, страна сделалась маленькой, и он был вынужден выклянчивать кое-что у народа на потребу своего чрева. С этой целью на базарах, лавках и к мерам весов приставили специальных людей и назвали их аминами.

Если вдова приносила на базар моток пряжи и выручала три гроша, то два переходили к амину.

Если кто-нибудь продавал харвар дров за три дирхема, то два отбирали для амина. И странно то, что насильников называли аминами, тем самым увеличивая их вину. В казну стали взимать и ушр вакфов под предлогом, что эмир — главный мутавалли. А ведь мутавалли назначается для того, чтобы он выдавал содержание бедным студентам медресе и тем самым предоставлял им возможность учиться. Теперь же ушр получает эмир, а студенты и персонал медресе вместе с арендаторами в течение полугода ведут тяжбу и не могут получить свою законную долю.

А если в медресе или караван-сарае умрет какой-нибудь странник, то его имущество переходит в казну, и если даже объявятся наследники, то не смогут доказать своих прав на наследство.

Также обстоит дело и у начальника стражи. Если вор украл у кого-то много добра и тот приведет вора вместе с краденым, начальник отсылает имущество к себе домой, а пострадавшему говорит:

— Этот вор многое украл. Я расследую и верну тебе то, что тебе принадлежит.

И сколько бы ни старался потерпевший, ему лишь опротивеет и свое имущество и вид начальника. Хорошо, если он даром отделается, а не то еще ему придется дать взятку начальнику стражи. Происходит это примерно так. Если начальник видит, что потерпевший очень хочет вернуть украденное имущество, то обвиняет его в чем-нибудь и подвергает наказанию. Например, ему говорят:

— Из допроса этого вора выяснилось, что твоя жена поддерживала с ним связь, ходила к нему то днем, то ночью и давала ему много денег. Надо вызвать твою жену для следствия, устроить ей очную ставку с вором и допросить.

Владелец краденого имущества, который, конечно, непричастен ко всем этим обвинениям, начинает пугаться и опасаться, отдает начальнику стражи и его подручным все, чего они пожелают, и покуда жив, не пройдет больше мимо их дома.

А мираб берет взятку за право пользоваться в первую очередь водой, которая еще не выбилась из-под земли. Вода течёт и утекает, а давший взятку может так и не получить её.