Путешествие к Арктуру

Тем временем Тайдомин подошла к пропасти и положила тело Кримтайфона на край. Несколько минут спустя Маскалл присоединился к ней и лег ничком, чтобы взглянуть на огненное озеро внизу. Порыв горячего, удушливого воздуха омыл его лицо, и он закашлялся, но поднялся, лишь когда вдоволь нагляделся на огромное море расплавленной зеленой лавы, метавшейся и бурлившей совсем близко, подобно живой воле.

Раздался слабый барабанный бой. Маскалл внимательно прислушался, и его сердце заколотилось быстрее, а черные заботы свалились с его души. В этот момент весь мир с его событиями показался ему фальшивым и бессмысленным…

Он рассеянно поднялся на ноги. Тайдомин беседовала с покойным супругом, вглядываясь в жуткую гримасу цвета слоновой кости и гладя фиолетовые волосы. При виде Маскалла она поспешно поцеловала сухие губы и встала с колен. Подняв тело всеми тремя руками, шатаясь, подошла к самому краю и, секунду помедлив, уронила труп в лаву. Он мгновенно исчез с беззвучным металлическим всплеском. Так был похоронен Кримтайфон.

— Теперь я готова, Маскалл.

Он не ответил, уставившись ей за спину. Еще одна фигура, прямая и скорбная, стояла позади Тайдомин. Это была Джойуинд, с изнуренным лицом и обвиняющим взглядом. Маскалл знал, что это видение и что настоящая Джойуинд находилась в милях отсюда, в Пулингдреде.

— Тайдомин, обернись, — странным голосом произнес он, — и скажи, что ты видишь позади.

— Я ничего не вижу, — ответила она, обернувшись.

— Но я вижу Джойуинд.

При этих его словах видение исчезло.

— Я дарю тебе жизнь, Тайдомин. Она этого хочет.

Женщина задумчиво погладила подбородок.

— Не ожидала, что когда-либо буду обязана жизнью представительнице своего пола, но так тому и быть. Что в действительности произошло с тобой в моей пещере?

— Я действительно увидел Крэга.

— Да, очевидно, имело место некое чудо. — Она внезапно поежилась. — Давай уйдем из этого ужасного места. Я больше никогда сюда не приду.

— Да, — согласился Маскалл, — здесь все пропахло смертью и увяданием. Но куда мы пойдем и что будем делать? Отведи меня в Сэнт. Я должен выбраться из этой проклятой страны.

Тайдомин продолжала стоять с пустыми, тусклыми глазами. Потом внезапно издала резкий, горький смешок.

— Наше совместное путешествие состоит из выдающихся этапов. Чтобы не быть одной, я присоединюсь к тебе — но знай, что если я войду в Сэнт, меня там убьют.

— Хотя бы укажи мне путь. Я хочу оказаться там до ночи. Это возможно?

— Да, если ты готов рискнуть и встретиться с природными опасностями. И почему нет? Сегодня удача на твоей стороне. Но однажды она тебя покинет. Твоя удача.

— Давай тронемся в путь, — сказал Маскалл. — До сих пор в моей удаче не было ничего такого, чем стоит хвалиться.

К этому времени Блодсомбр завершился; день клонился к вечеру, однако жара казалась еще более удушающей. Они больше не пытались поддерживать разговор; оба погрузились в собственные горькие мысли. Во все стороны от Дисскаурна местность понижалась, но по направлению к Сэнту наблюдался постоянный слабый подъем. Далекое темное плато господствовало над пейзажем, и, прошагав час, они словно не приблизились к нему. Воздух был застоявшимся и спертым.

Вскоре вертикальный объект — очевидно, рукотворный — привлек внимание Маскалла. Это был стройный древесный ствол, на котором сохранилась кора, воткнутый в каменистую почву. От его верхнего конца отходили вверх под острым углом три ветви. На них не было веточек и листьев, и, подойдя ближе, Маскалл увидел, что они приделаны к стволу на равном расстоянии друг от друга.

Пока он смотрел, его окатила внезапная волна странного уверенного тщеславия и самодостаточности, но это чувство так быстро пропало, что Маскалл засомневался.

— Что это, Тайдомин?

— Трезубец Хатора.

— И каково его предназначение?

— Это указатель на Сэнт.

— Но кто или что такое Хатор?

— Хатор основал Сэнт, много тысяч лет назад. Он заложил принципы, по которым они все живут, и этот трезубец — его символ. Когда я была ребенком, отец рассказывал мне легенды, но большинство я забыла.

Маскалл внимательно оглядел трезубец.

— Он как-то влияет на тебя?

— А должен? — спросила она, презрительно выпятив губу. — Я всего лишь женщина, а это мужские тайны.

— Меня охватила некая радость, — сказал Маскалл, — но, возможно, я ошибся.

Они пошли дальше. Постепенно местность изменилась. Твердые участки земли стали продолжительнее, трещины — уже и реже. Проседаний и поднятий больше не было. Странная природа Ифдоун Марест уступала место иному порядку вещей.

Позже они встретили стайку бледно-голубых желе, паривших в воздухе. Это были крошечные животные. Тайдомин поймала одного рукой и начала поедать, словно сорванную с дерева сочную грушу. Маскалл, постившийся с самого утра, последовал ее примеру. Заряд возбуждающей бодрости сразу пробежал по его телу и конечностям, к мышцам вернулась эластичность, сердцебиение стало ровным, сильным и мощным.

— Похоже, пища и тело хорошо сочетаются друг с другом в этом мире, — с улыбкой заметил он.

Тайдомин посмотрела на него.

— Возможно, причина не в пище, а в твоем теле.