Путешествие к живым

Мы грызем земляные орехи и спокойно выслушиваем трогательную историю Рампьяри. Опоэтизированная смерть! Опоэтизированная чума! Какое лицемерие с нашей стороны. Ежедневно девушка отправлялась шить свое приданое к бабушке, дом которой находился в середине деревни. Она усаживалась со своей работой в углу комнаты, возле очага без трубы, и дым выедал ей глаза.

Мы заходим в этот дом, затем в дом родителей девушки. Мучительный процесс эксгумации трупа. Я растроган. Мне стыдно.

Что такое смерть? Даже юная, даже обернутая в саван из легкого сари? Все и ничего. Я не для того сюда стремился; чтобы встретить смерть, которая шествует одна, без свиты, не нужно было ехать так далеко. Смерть проходит в тени деревьев. Она садится за наш стол. Она постоянно встречается нам на улице. Ее лицо напоминает лицо прохожего или прохожей. Всю свою жизнь мы проводим бок о бок с ней. Даже когда я пишу, она здесь, в начертании букв. Я приехал сюда затем, чтобы найти смерть, которая мешает жить людям, найти смерть, грозящую истории, а не отдельному человеку. Я приехал сюда не ради того, чтобы узнать десять человеческих судеб, а для того, чтобы разоблачить зерно болезни.

И вот эта одна человеческая история, эта маленькая и самая трогательная история.

Однажды вечером Рампьяри, как всегда, собиралась домой. Поднявшись с места, она обнаружила под той самой низенькой скамеечкой, на которой просидела, работая всю вторую половину дня, издохшую крысу. Девушка не испугалась: последние дни повсюду валялись дохлые крысы, ее родители в своем доме, на другом конце деревни, собрали около тридцати трупов этих тварей. Так что какая-то одна крыса… Несколько дней спустя Рампьяри умерла.

Это была характерная для здешних мест бубонная чума. Обычно вначале поднимается температура. Затем начинается головная боль — голову как бы сжимает железный обруч; появляется рвота, распухают лимфатические узлы в пахах, больной теряет сознание, и наконец… Девушка не прожила и двух дней после появления первых симптомов. Она умерла в опустевшей деревне: все обитатели, охваченные страхом, покинули свои дома, выставив красный флаг эпидемии. В деревне задержались только родители покойной. Они поспешили похоронить дочь по мусульманскому обычаю, а затем сами ушли из деревни. Одежду девушки, в том числе злосчастное платье, которое она шила к свадьбе, сожгли перед домом, и ветер вскоре развеял жалкую кучку пепла. Жестокий, страшный пример: погибла сама чистота, юность, невинность.

Мы возвращаемся в центр деревни, дремлющей в своей бедности, тайной настороженности и подозрительности. Облепленные мухами стены освещены ярким светом. Смуглые задрапированные женщины исчезают за низкими дверями. К нам пришел повидаться хаким— деревенский «врачеватель», старик с окладистой бородой. Он пытается лечить чуму отваром кактуса, но сам признает, что ничего этим не достигает. Старик показывает нам, как он щупает пульс: берется большим и указательным пальцами за кончик одного из пальцев больного. Я испытываю его способ, но ощущаю только биение собственной крови. Впрочем, разве не главное в этой медицине, основанной на догадках, прежде всего углубиться в себя?

В Индии очень много хакимов. Они врачуют травами. Некоторые из них слышали о действии антибиотиков и прописывают их вслепую. Наука невелика, но это все-таки наука. Поэтому сейчас правительство Индии разрабатывает проект обучения хакимов, которые со временем смогут оказывать помощь органам здравоохранения. Пока еще, перед лицом серьезных болезней, в частности чумы, хакимы бессильны. Чума, как и многие другие заболевания, является социальным бедствием, результатом экономической отсталости. Избавление от нее наступит лишь после того, как будет осуществлен обширный план борьбы за уничтожение этой отсталости. Такой план существует, но еще не хватает средств на повсеместное проведение его в жизнь.

Механизм распространения чумы довольно прост. Зараженные чумой блохи, живущие на крысах, покидают грызуна после его смерти, переселяются на людей и, кусая их, вносят в кровь инфекцию. Однако возможно, что крыса, которая до сего времени считалась рассадником болезни, — сама лишь промежуточное звено и, подобно человеку, жертва чумы. Лишь совсем недавно стало известно животное, которое, по-видимому, распространяет инфекции в этом районе. Один французский ученый, направленный Всемирной организацией здравоохранения в Индию, после долгих наблюдений «на месте» обратил внимание на мелкого грызуна, очень напоминающего тушканчика. Татера — так именуют грызуна — водится в основном на необработанных полях, поросших высокими травами. Чума начинается с нее. Почему именно с нее? Неизвестно.