Путешествие на абсолютный полдень

А через час заверещал коммуникатор. Событие, не самое приятное для Фая на текущий момент. Он только что обговорил план рождения Сеймуром Саном ребенка от Фая, и только что вылез из ванны, не успев окончательно вытереться. Не говоря уже о том, что Дин, хоть и подлечил вчера Фаю комплекс неполноценности, заодно глобально испортив без того плохое настроение, сегодня вряд ли был бы желанным гостем в том же месте и в том же качестве. На звук найдя коммуникатор в неаккуратном ворохе своих вещей, Фай нерешительно поводил над ним мокрой рукой прежде, чем взять. Вызов не унимался. Тяжело вздохнув, Фай согласился на разговор.

– Фай, ты был прав, – без предисловий сказал Первый министр. – Эта гадина что-то сделала. Что-то отвратительное. Выручай нас с киром Хагиннором. Нам нужно в Северную Агиллею. Сейчас же.

Глава 11

Часть 2

Арданская ничья.

– Я могу, конечно, пить, но не столько, – с отвращением покачал головой высокорожденный хозяин почти всей Северной Агиллеи кир Джуджелар. – Это выше моих сил, Ша. Даже не проси.

Шатры командования располагались на высоком и обрывистом агиллейском берегу, в то время, как почти все войско еще пять дней назад переправилось через Ияш и раскинулось лагерем по берегу саврскому. Царевич Ша и кир Джуджелар сидели в тени у полога шатра на сваленных в кучу седлах. Кир Джуджелар пил воду из мятого серебряного кувшина. Под берегом, на заливном лугу, паслись стреноженные кони, отмахиваясь стрижеными хвостами от злых болотных мух.

– Вернись к нему, а? – заглядывал в лицо друга царевич. – Джу, он почему-то никого, кроме тебя, не может рядом видеть.

– Даже не проси, – повторил кир Джуджелар. – Мне жизнь дороже. Три дня подряд! Так долго я не пил даже в Третьей префектуре, а там компания очень способствует.

Ша пригорюнился, поставил локоть на коленку и подпер щеку кулаком. Кир Джуджелар подумал, подумал, да и перевернул себе остатки воды за шиворот.

– Что он тебе вчера рассказывал? – через некоторое время спросил Ша.

– Про мою жизнь, – отвечал его недовольный собеседник. – Говорил, будто я ни черта не понимаю в собственной жизни.

– А ты что?

– А я считаю, что он сам ни черта не понимает ни в моей жизни, ни в своей, раз с ним такое могло приключиться. Слушай, Ша, это, между прочим, твой отец. Иди к нему сам и обо всем договорись.

Ша махнул рукой, как будто речь шла о чем-то абсолютно невозможном:

– Я его боюсь.

– Он пьян и печален, чего его бояться?

– Со мной он не разговаривает ни о моей жизни, ни о своей, – потряс головой Ша. – Иногда я думаю, что мне этого не хватает. А когда он пытается поговорить, мне сразу кажется, что лучше б он не начинал, настолько у него плохо получается... – Ша помолчал и добавил: – Как только он приехал, я опять почувствовал себя ребенком. Глупо, но ничего не могу поделать. Как мы были тут без него? Решали сами, и все у нас выходило как надо…

– Ну и что мы теперь будем делать?

– Не знаю! Иди к государю, спроси.

– Добрый ты, Ша. Как похмелье. Я никуда не пойду. Я три дня его спрашивал. У меня уже башка как медный котел от этих... расспросов.

– Может быть, позже?..

– Замолчи. Ненавижу чужие слабости. Стократ хуже, чем свои, с ними не справиться простыми разговорами. Значит, будем здесь сидеть. А если он еще декаду пить станет? Или месяц? У нас и правда все хорошо выходило, пока он не явился, и эта сука с ним...

– Не забывайся, – строго вскинулся царевич. – Он государь, и это его страна. Захочет пропить все, что мы для него сделали – его воля. Захочет казнить нас с тобой – казнит. Не нам решать.

– Кто бы сомневался, – кир Джуджелар тяжко вздохнул и несколько последних капель растер по лицу. – Что меня в тебе порой пугает, Ша, так это твоя несгибаемая правильность. И почему, когда ты озвучиваешь свои принципы, я чувствую себя так, будто об меня вытерли ноги?..

– Ты не государственный человек, – неодобрительно покачал головой Ша. – Ты думаешь только о себе, в то время, как должен думать о благе страны и народа.

– Можешь мне приказать, – устало ответил кир Джуджелар. – Ты единственный сын своего отца, я – у тебя на побегушках. Ну?

– А знаешь, я рад, что она сбежала, – сменил тему царевич. – Отец бы на ней женился, это точно. И я бы стал старшим царевичем из ненаследующих престол. Знаешь, что это такое?

– Смерть.

– Да.

– И ты еще пеняешь мне, что я негосударственно думаю? Забочусь о себе? Сам-то…

Из-за плавного изгиба Ияша появился зеленый, как трава, парус и вскоре ветер донес мерный плеск погружающихся в воду весел.

Царевич Ша привстал.

– Кто это к нам?..

– Паруса ходжерские, флаги тоже…

Тут царевич, различив сочетание вывешенных на корабле штандартов, схватил товарища за плечо и безжалостно поволок его прочь от берега.

– Сматываемся, Джу, сматываемся, – забормотал он. – Ты свободен от разговоров с моим отцом, нам надо срочно скрыться!..

– Ша, кого ты там увидел? – схватился за больную голову кир Джуджелар, ковыля за спешащим подальше от реки царевичем. – Я думал, это я до чертей первый допьюсь с твоим папашей… Да пусти же меня, куда тащишь...