Путешествие на абсолютный полдень

Река на выходе из галерейного яруса разливалась подземным озером, над которым стоял легкий, слегка светящийся туман. В тумане плавали лодки. Город стоял на берегу, приобнимая озеро. Амрай шел к самому центру. Через ремесленные кварталы, через торговые площади, такие же, как в наземных городах, через узкие улочки и вычурные, тесаные из цельного камня ажурные мосты над теплыми ручьями, к дворцу. Дворец был тонок и прекрасен. С башнями и башенками, с ажурными окнами, весь в кружеве каменной резьбы, расцвеченной огоньками мхов. В момент, когда Амрай в очередной раз уцепился за руку Лала, чем-то недовольный, Лал спросил:

– Что не так?

– Где? – приостановился Амрай.

– Ты смотришь вперед и не видишь то, что ожидал увидеть, – растолковал Лал.

– Флаги, – сказал Амрай. – Я не вижу наших флагов. – И сжал руку Лала еще сильнее.

Им снова не пришлось представляться. Амрая словно всегда здесь ждали. Хоть и с удивлением, а иногда даже с испугом, будто увидели вернувшегося с того света мертвеца. И слуги дворца, и даже стража. Бросив Белую у ступеней, Амрай быстрыми шагами направлялся по хорошо известным ему переходам, по парадным лестницам, вверх и вверх. Вслед им и далеко вперед летел возбужденный шепот и перезвон увешанных колокольчиками церемониальных посохов. Золотые ажурные двери распахивались, расшитые драгоценностями шелковые одежды придворных шелестели при почтительных поклонах. Уже привычная для Лала обстановка, много дней наблюдаемая в Ман Мираре. Людей во дворце было не меньше, чем в самом Ман Мираре и, пожалуй, больше, чем они встретили в городе. Лал уже почти догадывался, куда они спешат, и почему все именно так, а не иначе.

Амрай ускорял и ускорял шаг. Последнюю дверь перед ним распахнуть не успели, и он, выпустив, наконец, руку Лала, открыл ее сам. Обе тяжелые створки настежь. Перед ними был сумрачный тронный зал. Внутри почти никого. Только старую очень худую женщину ведут навстречу Амраю две такие же древние фрейлины. По тому, как она стала ощупывать лицо, плечи и руки упавшего перед ней на колени Амрая, Лал понял, что женщина слепа.

Тронный зал понемногу заполнялся людьми, а, вместе с ними – шепотом и шорохом диковинных пышных одежд. Лал так и стоял в шаге от распахнутых дверей. В какой-то момент Амрай обернулся и протянул руку, приглашая его подойти. Лал приблизился. На колени опускаться не стал. По лицу Лала пробежали сухие пальцы, погладили по волосам, задержались на губах.

– У тебя очень красивая женщина, сын, – прошелестел едва слышный голос. – Береги ее. Надеюсь, у вас будут дети.

Лал накрыл их сомкнутые руки своей, а свободной ладонью крепко прижал голову Амрая к своему боку, чувствуя, что иначе тот сейчас в голос завоет.

Глава 21

* * *

История города Зерелат и семьи Амрая была незамысловата, как жестокая сказка, где все едят всех. Чуть зазевался – уже тебя проглотили. Три года назад, в холодное время умер его отец, а трое старших сыновей не поделили княжеский престол, и все в итоге были мертвы. Их дети тоже. Кто-то пал жертвой интриг и заговора, кого-то убили внешние враги, кого-то холод. Это был не очень подходящий период для уточнения прав на княжеский трон – время покоя Бездны. И без того было темно и сложно. Четвертый княжеский сын, не желая участвовать в семейных распрях и презирая обуявшую семью жажду первенства и власти, ушел наверх и в обещанный срок не вернулся. На его поиски дважды посылали людей, но тщетно. Холод затянулся. Год, два, три, почти четыре. Так долго, как на памяти живущих до этого не бывало. Только в летописях был описан холод длиной в пять лет, когда вымерло или ушло почти все подземное население. Бездна начала дышать всего двести дней назад. Город ожил. А княжеский дворец – нет. Возвращения Амрая не ждал здесь никто, он пропал для них еще шестнадцать лет назад, когда, не желая быть вечно младшим и безнадежно последним, сбежал с наянскими пещерниками. В тот год, когда Амрай пропал, в княжеской семье родился шестой ребенок. Дочь. Княгиня собиралась выдать ее замуж и так сохранить род. Неправильный, но единственно возможный, до сегодняшнего дня, для княжеского рода выход. Княжескому дому нужен был зрячий правитель. И нужны были наследники.

Информацию Лал почерпнул из разговоров за ужином. Во дворце говорили на языке Белого Энлена. Понять было можно, почти все слова похожи, а если покрутить браслет, то и для некоторых непохожих находился перевод. Некоторые придворные, узнав, что Лал из Таргена, переходили на таргский, но он звучал у них не намного понятнее энленского. Амрай сидел на княжеском месте очень прямо и с окаменевшим лицом. Дотрагивался до еды, но на самом деле ничего не ел и не пил. Потом их всей свитой проводили в спальню на отдых. Устроили длительную церемонию с раскланиванием и пожеланием доброй ночи. После которой Амрай сел на кровать, обрамленную пышным, покрытым перхотью от отмершего цветного мха балдахином, накрепко обхватил себя руками за плечи, совсем закрывшись от всего внешнего, едва ли ли не связавшись в узел, и уронил голову.