Путешествие на край света: Галапагосы

— Думаю, что стали бы, — возразил я. — Мужчина, чтобы поесть, а женщина, чтобы стать красивой, готовы покончить со всем миром. Сейчас они уничтожают птенцов полярного гуся, и набивают их пухом пальто, уже покончили с нутриями, тиграми, бизонами и бобрами.

— Настоящее зверье, — подвел итог Гузман.

И некоторое время я думал, что он прав.

Я оставил Гузмана около почтовой бочки, он занялся нашим обедом, состоявшим из красивого меро, пойманного накануне утром, нескольких лангустов, оставшихся со вчерашнего ужина, и птичьих яиц, а сам пошел немного прогуляться по острову. Но прежде он напомнил мне:

— Идите, но внимательно смотрите по сторонам! И не уходите далеко. Здесь, на острове, происходят странные вещи. К тому же, мне не нравится оставаться одному.

И я пошел по узкой, едва различимой тропинке, петлявшей среди кактусов и сухих деревьев. Гузман несколько раз советовал мне, чтобы я ни в коем случае не вздумал подремать и не проходил под деревьями, которые мне неизвестны. Существует предположение, что на некоторых островах растут ядовитые деревья, убивающие всякого, кто заснет в их тени и даже если пройдет рядом.

По-моему, это всего лишь легенда, но легенда, имеющая правдивые корни. Действительно существует некое дерево, но его особенность — это выделяемая им смола, насыщенная сильными кислотами. Если смола попадет на кожу, то в том месте появляется след, как от ожога — водяной пузырек, а если попадет в глаза, то человек может и ослепнуть. Но между этим и смертью целая пропасть.

Я продолжил идти, безо всякого желания подремать под деревьями, и вскоре вышел на обширный луг, по которому свободно скакали одичавшие мулы.

Еще там был бело-черный бык и пара коров, тоже, судя по всему, наслаждавшихся безграничной свободой, что меня совершенно не удивило, поскольку я и раньше знал — на островах, и не только на Флореане, домашние животные, когда-то завезенные сюда человеком, со временем стали дикими.

Эти, на Флореане, могли быть потомками животных, завезенных сюда еще пиратами в семнадцатом веке, для кого остров показался самым подходящим. Или представителями, так называемой, «Республики Свободных Людей», существовавшей в начале девятнадцатого века. На Флореане пираты нашли не только прекрасное убежище, но и хороший климат, пресную воду, изобилие рыбы и множество пещер в горах, где можно было спрятаться в случае неожиданной атаки. Отсюда они следили за проходящими испанскими судами курсом Панама-Перу, откуда они возвращались груженые золотом инков. По слухам, на островах архипелага спрятаны несметные сокровища, особенно на пустынном острове Сан-Сальвадор, где нет пресной воды, где пейзаж выглядит так, словно Господь не заглядывал туда, и потому никто даже не осмеливался пересечь его.

Пираты, посчитав, что Флореана слишком посещаема и многолюдна, предпочли уединенность Сан-Сальвадора и крохотного островка Сан-Бартоломе. Между этими двумя островами располагается залив Сулливан, одна из самых красивых и спокойных якорных стоянок в мире, где вполне могла бы укрыться целая эскадра.

Издалека эти острова выглядят как один, и нужно подойти совсем близко, чтобы увидеть канал со спокойной и глубокой водой, разделяющий их.

«Республика Свободных Людей», основанная в прошлом веке неким кубинцем, воевавшем на стороне Перу против Испании, вначале именовалась королевством. В 1820 году перуанцы получили независимость, и вышеуказанный кубинец обратился к Правительству с просьбой в качестве платы за оказанные им услуги предоставить ему в собственность один из островов Зачарованного архипелага, находившегося в то время под управлением Перу. Наобещав горстке крестьян рай на земле — крестьян было около сотни человек — он погрузил их на корабль в порту Тумбес, а еще сколько-то, сколько не известно, коров, коз, свиней, ослов, кур, разные орудия труда и десять огромных догов. Эти собаки, что слушались только кубинца и никого другого, очень быстро превратились в его телохранителей. С их помощью и еще наняв с полдюжины убийц, он превратил остров в настоящий ад, на котором он был и хозяином всего, и господином, и тираном, чьи приказы не обсуждались, безусловным владельцем не только поместий, но и жизней тех, приехал туда вместе с ним.

Но история всегда повторяется, и в один прекрасный день те надсмотрщики-убийцы взбунтовались. Началась война: с одной стороны кубинец со своими псами, с другой — все остальное население острова. Кубинец потерпел поражение и скрылся в горах. Прячась там, он, все-таки, умудрился выпросить прощение, и ему позволили сесть на первое, причалившее к острову, китобойное судно. Он вернулся в Перу, где и умер в нищете, побыв королем острова.