Путешествие на Луну (ЛП)

— О! Вы слишком мне льстите, профессор… doctus cum libro[3]…

— Нет, нет, друг мой, — остановил графа Михаил Васильевич, — вы слишком скромны и этим отличаетесь от ложных ученых с их болтовней.

Говоря это, старик бросил на Сломку выразительный взгляд.

— Итак, — сказал последний, с любопытством рассматривая друга, — ты нашел способ достигнуть Луны?

— Перелистывая этот том Кампадора, оставленный тобой на балконе, я пришёл к мысли, что, может быть, возможно воспользоваться двигательной силой вулканов…

Молодой инженер подумал, что Гонтран сошел с ума, и, вскочив с кресла, подбежал к своему приятелю. Тот счёл это движение за выражение энтузиазма и с торжеством спросил:

— Ну, что ты об этом думаешь?

Сломка готов был ответить, что мысль Гонтрана — чистое безумство, но удержался, вспомнив, что старый ученый сочтет это завистью, и воскликнул:

— Превосходно! Великолепно! Гениально!..

Вдруг старый ученый грустно вздохнул.

— Увы! — сказал он, — эта мысль прекрасна в теории, но неприменима на практике: ведь чтобы воспользоваться силой вулкана, надо заранее знать время его извержения.

— Это правда! — озадачено пробормотал Гонтран, — вот неожиданное препятствие!

— Никакого препятствия нет, — заметил спокойно молодой инженер. — Оно устранено тем же Кампадором… Взгляни-ка на конец его книги, — обратился он к приятелю, — ты увидишь там таблицу предсказаний о вулканических извержениях вплоть до 1900 года. Автор вычислил их, руководствуясь тем принципом, что извержения имеют отношения к земному магнетизму. Изучая в течении нескольких лет это отношение в самом кратере Везувия, патер Мартинец и нашел способ заранее предсказывать время будущих извержений.

— Но какой же закон положил он в основу своих предсказаний? — дрожащим от волнения голосом спросил Михаил Васильевич.

— Очень простой: закон периодичности. Он заметил, что движения земной коры, подобно морским приливам, подвергаются периодическим возвратам, в зависимости от положения небесных тел и центробежной силы.

С этими словами молодой инженер взял книгу из рук Гонтрана и стал ее внимательно рассматривать.

— Но, — возразил старый ученый, — даже если бы и удалось узнать заранее время извержения, ведь нужно ещё чтобы вулкан лежал на 28° северной или южной параллели, где Луна проходит чрез зенит. К тому же сама гора должна быть высока, иначе скорость снаряда значительно уменьшится вследствие трения его о слои воздуха…

— Победа! Победа! — вдруг прервал печальные размышления Михаила Васильевича Вячеслав. — Вот что говорит Кампадор: "28 марта 1882 года сильное извержение Котопахи, ужасные потрясения в области узла Пастос"… А ведь Котопахи один из высочайших вулканов и лежит под 28-й параллелью!

При этих словах странный огонек засверкал в глазах старого профессора, который, сложив руки на груди, прошептал:

— Боже мой!.. Боже мой!.. Не безумная ли это мечта?!..

— А если испанский ученый ошибся? — выразил опасение Гонтран.

Сломка кинул на него насмешливый взгляд.

— Довольно! — сказал он. — Теперь надо подумать об изобретении прибора, который бы мог указать на близость извержения… Придумать его нетрудно, и ты, Гонтран, мог бы взять это на себя.

— Ладно, — не моргнув ни одним глазом отвечал дипломат, — я подумаю… Только не мало ли у нас времени. Извержение предсказано в марте месяце 1882 года, а теперь ведь октябрь 1881 года!

— Ничего, за пять месяцев мы успеем и построить вагон-гранату, который будет выброшен вулканом, и приготовить Котопахи к роли пушки, — оживленно сказал Михаил Васильевич.

— Но, папа, где же деньги для выполнения этого проекта? — спросила Леночка, опечаленная новым увлечением отца.

— Деньги? — задумался старый ученый. — Ба!.. Вспомнил!.. Ура!.. — вскочил на ноги больной, позабыв болезнь, лед и горчичники. — Друг мой Сломка, живее собирайтесь и с первым же поездом отравляйтесь в Герцеговину!.. Разыщите в Динарах, около Невесинья, вершину Чрвленой-горы… Там под камнями клад…

Старый профессор в оживлении порывался соскочить с постели, и больших трудов стоило Леночке вновь уложить его. Успокоившись, Михаил Васильевич рассказал изумленным собеседникам о золоте, скрытом несчастным Джуро…

Сломка не нуждался в новых напоминаниях, и через час, в сопровождении Гонтрана, уже мчался на извозчике к вокзалу железной дороги.

— До каких пор продолжишь ты эту шутку? — спросил он приятеля, прощаясь с ним.

— До моей женитьбы на Елене.

— Даже если свадьбу придется играть на Луне?

Граф с изумлением взглянул на друга.

— Разве дело зайдёт так далеко? — спросил он.

— Надеюсь, что нет… Но нужно быть готовым на все…

В это время свистнул последний свисток, и друзья крепко поцеловались… Машина тронулась от дебаркадера[4]…

— Эх! Была не была!.. Пусть Купидон заботится о нашей судьбе, как знает! — сказал про себя молодой дипломат, провожая глазами уходивший поезд.

ГЛАВА ХV