Путешествие на Луну (ЛП)

Получалась цифра в 45 тысяч километров. На этом расстоянии, с помощью сильного телескопа, через который Луна казалась кругом семи миль в диаметре, — можно было прекрасно различать, все подробности лунной топографии. Михаил Васильевич, позабыв о грозящем, быть может, несчастии, с восхищением созерцал хаотическую, неровную поверхность земного спутника. Его глаз замечал массу подробностей, о которых немыслимо было догадываться на земле, пользуясь даже самыми лучшими оптическими инструментам.

Тут были голые скалы, разверстые кратеры, острые пики, — и всё это разбросано в беспорядке, нагромождено друг на друга. Но ни один признак не указывал на присутствие в этом застывшем мире живых существ.

Если бы ядро наших героев продолжало двигаться по тому пути, по какому летело первоначально, то оно упало бы невдалеке от северного полюса Луны. Но встреча с Шарпом отклонила снаряд от этого направления; отчасти нейтрализуя остававшейся еще у него скоростью притяжение Луны, вагон-граната обогнул видимое полушарие последней и направился к юго-восточной части земного спутника, громадный диск которого, казалось, поглотил все небо, залив его своим светом.

— Не закрыть ли пока окна? — предложил Сломка. — Пусть m-lle Елена немного поспит.

— Мне спать?! — воскликнула молодая девушка. — Ни за что, пока мы не прилетим!

— Но подумайте, — продолжал инженер, — ведь нам осталось лететь до Луны еще по крайней мере двое суток.

— Да, дочка, — вмешался старый ученый, — г-н Сломка совершенно прав. Тебе надо отдохнуть, чтобы приготовиться к предстоящим трудам. Вот, бери пример с мистера Джонатана!

И старый ученый указал на американца, который крепко спал, растянувшись на диване. Гнев утомляет не менее, чем самый тяжелый труд, а Фаренгейт со времени встречи с Шарпом, в течении целых суток, только и делал, что бесился на оскорбителя, строя планы отмщения. К тому же вид лунных кратеров вовсе не настолько интересовал практичного янки, чтобы последний мог им любоваться беспрерывно в продолжении сорока восьми часов.

Между тем вагон, все более и более ускорял свой ход, пролетел над морем Гумбольдта, озером Сновидений и озером Смерти. Видимые с такой высоты, последние представляли собою зеленоватые пятна, похожие на отдаленные леса. Затем снаряд наших героев очутился в зените над Тихим морем.

Михаил Васильевич, в восхищении, не мог оторваться от созерцания этого сказочного мира, тайны которого пред ним мало-помалу раскрывались.

— Смотрите, — восторженно говорил он своим спутникам. — смотрите, какая изрытая, хаотическая поверхность! Вы вероятно, узнаете, дорогой Гонтран, эти горные цепи направо? Это лунные Апеннины, Карпаты и Кавказ…

Помолчав немного, старый астроном продолжал:

— А вот море Дождей, болото Туманов, болото Гниения…

Гонтран слегка толкнул локтем своего приятеля.

— Моря! — шепнул он ему на ухо, — где он их видит?

Инженер тихонько отвечал:

— В селенографии "морями" называют пятна, похожие на высохшие равнины, природу которых астрономы не могли определить.

— Вот странное название! — покачал головою молодой человек.

— Да, — продолжал инженер, — вот, например, овальное пятно, которое ты видишь на левом краю диска, это — море Кризисов.

— Mare Crisium, по Мольеровской латыни, — шутливо заметил Гонтран.

— Совершенно верно… А рядом с ним болото Снов.

— Palus Somniorum.

— И это верно.

— Вероятно, оно так названо потому, что жители там постоянно спят.

— Жители? — повторил инженер. — Ну, едва ли они там есть.

Таким образом вагон пролетал над видимой поверхностью Луны, позволяя нашим героям изучить малейшие ее неровности.

— На каком расстоянии мы сейчас от Луны? — спросил Сломка профессора.

— Почти в восьми тысячах миль.

— Странно, — вполголоса проговорил Гонтран, — мне кажется, что мы летим все медленнее.

— Как раз наоборот: сейчас мы падаем со скоростью не менее 500 метров в секунду, или 30 километров в минуту, и с каждой минутой эта скорость возрастает.

Настало непродолжительное молчание.

— А любопытно было бы, — вдруг прервал его экс-дипломат, — взглянуть отсюда на Землю. С этими словами он быстро взобрался по маленькой лестнице и открыл ставень окна, устроенного в конической части гранаты. Невольный крик удивления сорвался при этом с его губ: затерянная в море солнечных лучей, Земля казалась полумесяцем очень небольших размеров.

— И это моя родная планета! — проговорил молодой граф, презрительно пожимая плечами.

Затем, спустившись, он спросил:

— На каком расстоянии мы находимся от Земли?

— На каком? — удивленно протянул Сломка, — разве ты не слышал сейчас, что мы в восьми тысячах миль от Луны?

— Отлично слышал.

— Ну, так вычти из девяноста тысяч восемь, — останется восемьдесят две тысячи… Это так просто!

— Ах, да! — пробормотал немного сконфуженный Гонтран, — я и не сообразил!

Затем его мысли приняли другое направление.

— Скажи пожалуйста, — обратился он к приятелю, — почему Земля мне кажется отсюда всё-таки больше, чем Луна с Земли?