Путешествие Нильса с дикими гусями

Пушинка стала красочно описывать свой дом, чтобы уговорить диких гусей сделать крюк к скалистому острову. Издали казалось, что этот маленький островок не что иное, как каменная глыба, но вблизи глазу открывались великолепные пастбища в ущельях и ложбинах. А лучшего убежища, чем в расселинах скал или среди ивняка, и не найти. Пушинка так упрашивала своих спутников, что гуси согласились, хотя и торопились поскорее достичь Лапландии. Крюк на шхеры не должен был отнять у них больше одного дня.

У Пушинки имелись сёстры: Быстрокрылка и Златоглазка, – птицы сильные и умные, но не такие красивые, как сестрица, с тусклыми и жёсткими перьями, да и добрым весёлым нравом не отличались. Ещё в пору младенчества ласковая Пушинка стала любимицей всей стаи, и за это сёстры её возненавидели.

Когда гуси опустились на шхеру, Быстрокрылка и Златоглазка щипали траву на зелёной лужайке неподалёку от берега и первыми увидели чужаков.

– Смотри, сестра Златоглазка, какие красивые дикие гуси прилетели на остров! – воскликнула Быстрокрылка. – Я никогда ещё не видела таких великолепных птиц! А погляди-ка, сестрица, на белого гуся. Как он хорош! Его можно принять за лебедя!

Златоглазка согласилась с сестрой, решив, что на островок прибыли знатные чужеземцы, но вдруг прервала восторженные речи сестрицы и изумлённо воскликнула:

– Сестра Быстрокрылка! Ты только посмотри, кто с ними!

Но та уже узнала Пушинку, да так поразилась, что осталась стоять с разинутым клювом, только и смогла прошипеть:

– Это она? Не может быть! Да ещё в таком обществе? Она же была едва жива, когда мы оставили её на Эланде.

– Прилетела, на нашу беду! Теперь расскажет отцу и матери, что мы бросили её, раненую; мы-то сказали, что она отстала и мы не смогли её найти. Помяни моё слово: кончится тем, что нас прогонят со шхеры.

– Конечно, кроме неприятностей, от её возвращения нам ждать нечего, – согласилась с сестрой Быстрокрылка. – Но пока, я думаю, мы должны показать ей, как рады, что она жива и вернулась домой. Она такая наивная и доверчивая: ей и в голову не придёт, что мы нарочно её бросили.

Пока Быстрокрылка и Златоглазка вели этот разговор, дикие гуси отряхивались на берегу и расправляли крылья, приводя себя в порядок после перелёта. Затем вся стая потянулась длинной вереницей по крутому берегу к расселине, где, по словам Пушинки, обыкновенно паслись её родители. Эти почтенные гуси дольше всех жили на островке и помогали делом и советом новым поселенцам. Они тоже видели, как прилетели дикие гуси, но дочку свою не узнали в стае.

– Удивительно, что дикие гуси сделали привал на шхере, – сказал отец Пушинки. – Это прекрасная стая, что видно уже по полёту. Но вряд ли здесь хватит корма для всех прилетевших.

– Не так уж здесь тесно, чтобы мы не могли принять гостей, пусть и нежданных, – возразила мать, добрая и кроткая – видимо, Пушинка унаследовала её характер.

Когда стая во главе с Аккой приблизилась, почтенная пара вышла навстречу и только собралась приветствовать гостей, как вдруг Пушинка сорвалась с места, последнего в ряду, и подлетела к родителям, воскликнув:

– Отец, матушка, это я! Разве вы не узнаёте свою дочь?

Старые гуси растерялись, не поверив глазам, но потом, узнав дочь, безмерно обрадовались.

В то время как новоприбывшие, перебивая друг друга, рассказывали, как была спасена Пушинка, подлетели Быстрокрылка и Златоглазка. Они уже издали приветствовали сестру и так искренне радовались её возвращению, что Пушинка была растрогана.

Дикие гуси хорошо чувствовали себя на шхере, и решено было, что они полетят дальше лишь на следующий день. Сёстры спросили Пушинку, не хочет ли она посмотреть, где они собираются устроить себе гнездо, и та последовала за ними. Место сёстры выбрали действительно хорошее – защищённое и скрытое от посторонних глаз.

– А ты, Пушинка, где хочешь поселиться? – спросили они.

– Я не собираюсь оставаться здесь, на шхере: полечу с дикими гусями в Лапландию.

– Жаль, что ты нас покинешь! – притворно огорчились сёстры.

– Я охотно поселилась бы здесь с вами и родителями, но обещала большому белому гусю…

– Что? – воскликнула Быстрокрылка. – Тебе достанется в мужья этот красавец? Да это…

Но тут Златоглазка больно ущипнула сестру, и та поспешно умолкла.

Злые сёстры долго не могли успокоиться, вне себя оттого, что жених Пушинки – этот красавец, белый гусак. У них, правда, тоже имелись женихи, но то были самые обыкновенные серые гуси, а с тех пор как сёстры увидели Мартина, и вовсе стали казаться неказистыми простаками.

– Какая несправедливость, – злилась Златоглазка. – Уж лучше б он был твоим женихом, Быстрокрылка!

– Да лучше бы он умер! Я теперь только о том и буду думать, что Пушинка заполучила в мужья красавца белого гуся, – досадовала та.

Но сёстры не подавали виду, что завидуют Пушинке, и после обеда Златоглазка позвала её с собой, чтобы познакомить со своим женихом.

– Он, правда, не такой красивый, как твой, – сказала сестра, – зато можно ручаться, что он именно тот, кто есть.

– Что это значит, Златоглазка? – не поняла её Пушинка.