Путешествие Нильса с дикими гусями

Однако, напуганная последними событиями, она не решилась пойти одна и попросила Мартина и Нильса проводить её до хижины рыбака, который много лет жил на шхере бок о бок с гусями.

Дверь в его хижине была открыта, и Пушинка вошла, а Нильс и белый гусь остались во дворе, но вскоре услышали призывный клич Акки – старая гусыня давала знать, что пора в дорогу, – и Мартин окликнул подругу. Серая гусыня тут же вышла из хижины, и вот уже стая Акки Кебнекайсе покинула остров.

Гуси долго кружили над шхерами, и Нильс всё чаще оглядывался назад, на молодую гусыню, замыкавшую вереницу. Прежде Пушинка всегда летала легко и бесшумно, а в этот раз громко хлопала крыльями и продвигалась вперёд рывками.

– Акка, обернись! – закричал Нильс, догадавшись, в чём дело. – Посмотри: это не Пушинка! С нами летит Быстрокрылка!

И в этот миг серая гусыня крикнула резким, пронзительным голосом, и все поняли, кто она такая. Акка и другие гуси обернулись к ней, но она, ничуть не смутившись, подлетела к Мартину, схватила клювом Нильса и ринулась прочь.

Над шхерами началась ожесточённая погоня. Быстрокрылка летела вперёд, собрав все свои силы, но дикие гуси её настигали, и надежда спастись таяла с каждой секундой.

Вдруг с моря поднялся белый дымок и раздался выстрел. В пылу преследования гуси не заметили внизу лодку, в которой сидел рыбак.

От выстрела никто не пострадал, но как раз над лодкой Быстрокрылка раскрыла клюв и выронила Нильса в море.

Нильс и старый Клемент

В огромном парке Скансен под Стокгольмом, где было много достопримечательностей, служил сторожем старый Клемент Ларссон. Был он беден и перебрался в Скансен из Хельсингланда, чтобы немного подзаработать на старость. Поначалу он радовался, что теперь его жизнь наладилась – работа не особо трудная, место спокойное, – но со временем затосковал по родным местам да старым друзьям и отводил душу, наигрывая на скрипке незамысловатые мелодии, когда в парке не было посетителей.

В самом начале мая, в субботу, старый Клемент вдруг увидел знакомого рыбака со шхер: парень с перекинутой за спину сетью шёл по дороге.

– Ну и как нынче улов? – попытался завести разговор сторож.

– Сам посмотри, старик: то-то удивишься! – И молодой рыбак протянул сеть Ларссону.

Тот подошёл поближе, заглянул в сеть и в испуге отпрянул.

– Что это? Где ты его нашёл?

Он ещё в детстве слышал от матери, что под полом в их доме живут домовые – крошечные гномы. Мать строго-настрого наказывала детям не шуметь и не кричать, чтобы не сердить маленьких человечков. Конечно, когда стал взрослым, Клемент и думать забыл про эти сказки и вот теперь увидел собственными глазами настоящего гнома.

– Это не я его нашёл, а он – меня, – ответил рыбак. – Рано утром вышел я в море на лодке и на всякий случай захватил с собой ружьё, но не успел отплыть от берега, как увидел диких гусей, которые летели надо мной, отчаянно гогоча. Я выстрелил, но в гуся не попал, зато вот этот свалился в воду рядом с лодкой. Ну я и поймал его голыми руками.

– А ты его, случаем, не ранил? – забеспокоился старый Клемент.

– Да нет, он цел и невредим. Правда, поначалу был вроде как не в себе, и я связал ему руки и ноги бечёвкой, чтобы не вздумал удрать.

Клемент встревожился, услышав рассказ рыбака: сразу вспомнилось всё, что слышал в детстве о гномах: как они мстят своим врагам и обидчикам и как помогают друзьям. А тому, кто пытался удержать гнома в неволе, и вовсе несдобровать.

– Ты бы лучше отпустил его, – посоветовал Клемент парню.

– Да уж и так едва не пришлось, – покачал головой рыбак. – Представь себе: дикие гуси преследовали меня до самого дома и целое утро с криком кружились над шхерой, словно хотели отбить этого малыша. И не только они, а всё птичье племя: чайки, нырки, утки, на которых не стоит и заряда тратить, – высыпало на берег и ну галдеть! А когда я собрался отправиться сюда, они принялись так хлопать крыльями над моей головой, что пришлось вернуться домой. Жена тоже просила меня отпустить его, но я решил, место ему здесь, в Скансене, среди других диковин. А как обмануть птиц, я придумал: поставил на окне маленькую куколку, а малыша завернул в сеть и ушёл. Птицы, похоже, поверили, что это он стоит в окне, и не стали меня преследовать.

– А сам-то он что-нибудь говорит? – спросил сторож.

– Да, вначале всё звал птиц, но мне это было не с руки, и я заткнул ему рот.

– Разве ж можно так с ним обращаться! – воскликнул старик. – Неужто не понимаешь, что это существо из другого мира?!

– Да откуда мне было знать? Пусть кто другой с ним разбирается, а я бы лучше продал его подороже. Что скажешь, а?

Сторож медлил с ответом: его словно сковал страх, – опять вспомнились слова матери, которая не советовала обижать гномов.

– Не знаю, парень, сколько ты хочешь за него получить, – наконец отозвался Клемент, – но если отдашь кроху мне, заплачу двадцать крон.

Рыбак посмотрел на старого Клемента с величайшим изумлением: ему и в голову бы не пришло назначить такую высокую цену – и с радостью согласился.