Путешествие Нильса с дикими гусями

С тех пор орёл жил так, как подобает хищникам, но часто пребывал в мрачном настроении и, наверное, не раз жалел о тех временах, когда считал себя диким гусем и играл с весёлыми гусятами.

Среди зверей он славился своей неустрашимостью. Говорили, что он не боится ничего и никого, кроме своей приёмной матери Акки. Ходил также слух, что он никогда не нападает на диких гусей.

* * *

Горго было всего три года, и он ещё не успел обзавестись парой и устроить себе гнездо, как в один несчастливый для орла день его поймал охотник и продал в Скансен, где уже обитала пара орлов, которую держали в большой крепкой клетке. Стояла она под открытым небом, в ней даже росли деревья и имелась груда камней, чтобы орлы чувствовали себя как на воле. Только никакие ухищрения не помогали: птицы хирели, целыми днями сидели неподвижно, их когда-то красивые блестящие перья потускнели, а глаза с безнадёжной тоской были устремлены к небу.

Первую неделю Горго ещё оставался бодрым и весёлым, но потом его охватила тоска и апатия. Подобно другим пленникам, он не желал двигаться с места, сидел, уставившись в одну точку, и не замечал, как текло время.

Однажды утром Горго, погружённый в обычное оцепенение, услышал, как кто-то зовёт его, но даже не пошевелился, а только спросил без всякого интереса:

– Кто меня зовёт?

– Разве ты не узнаёшь меня, Горго? Я Мальчик-с-пальчик, тот самый, что путешествует с гусями.

Горго, словно очнувшись от долгого сна, заволновался.

– И Акка тоже здесь, в неволе? – спросил он.

– Нет, вся стая теперь уже, наверное, в Лапландии. Я здесь один.

Услышав ответ, Горго отвернулся и устремил в пространство безучастный взор.

– Королевский орёл! – воскликнул Нильс. – Я не забыл, как ты однажды пощадил моего друга – белого гуся! Скажи, не могу ли я чем-нибудь тебе помочь?

Горго едва повёл головой.

– Не мешай мне, Мальчик-с-пальчик. Вот закрою глаза, и мне грезится, что парю в вышине; даже просыпаться не хочется.

– Не кисни! Очнись и оглянись вокруг, – принялся убеждать Горго Нильс. – Иначе станешь таким же, как эти жалкие птицы.

– Именно этого я и хочу. Эти двое так погружены в свои грёзы, что их уже ничто не тревожит.

Ночью, когда все обитатели Скансена спали, на проволочной сетке, которая служила крышей клетке, послышался шорох. Старые пленники не обратили на это внимания, но Горго проснулся и заволновался:

– Что такое? Кто там на крыше?

– Это я, Мальчик-с-пальчик. Вот пытаюсь перепилить стальную проволоку и выпустить тебя на волю.

Орёл поднял голову и при свете луны увидел, как крошка мальчик терпеливо пилит крепкую решётку. На мгновение у него мелькнула надежда, но тотчас же сменилась привычным унынием, и Горго обречённо проговорил:

– Я ведь крупная птица, малыш. Разве ты сможешь выпилить такой кусок сетки, чтобы я смог пролезть? Брось это дело и оставь меня в покое.

– Спи и ни о чём не беспокойся! – заверил его мальчик. – Я буду пилить столько ночей, сколько потребуется. Ведь ты здесь совсем пропадёшь! Представляю, как опечалилась бы Акка, если бы узнала, что с тобой произошло.

Горго погрузился в сон, но на следующее утро, проснувшись, увидел, что мальчику удалось перепилить несколько звеньев сетки. В этот день Горго уже не чувствовал такого уныния, как прежде. Время от времени он взмахивал крыльями и перескакивал с ветки на ветку, чтобы встряхнуться.

В один прекрасный день, когда заря только занималась на небе, Мальчик-с-пальчик разбудил орла:

– Пора, Горго! Попытайся пролезть!

Орёл взглянул вверх. Мальчику всё же удалось выпилить приличный кусок сетки, так что образовалось большое отверстие. Горго взлетел вверх и, после двух-трёх неудачных попыток всё же выбравшись на волю, гордо поднялся в облака. Мальчик-с-пальчик с грустью смотрел ему вслед и страстно желал, чтобы кто-нибудь освободил и его.

Нильс уже успел освоиться в Скансене: познакомился со всеми находившимися там животными и даже обрёл друзей. В парке было много интересного, и всё же мальчик тосковал по Мартину и своим товарищам – гусям. «Не будь я связан обещанием, – думал он, – нашёл бы птицу, которая отнесёт меня к ним».

Может показаться странным, что Клемент Ларссон не возвратил мальчику свободу, но надо вспомнить, в каком волнении бедный старичок покинул Скансен. В день своего отъезда он собирался оставить маленькому человечку еду в голубой чашке, но, к несчастью, нигде не нашёл такую. А позже все служащие Скансена: рабочие, садовники, поденщики – пришли к нему попрощаться. Перед тем как отправиться в путь, Клемент обратился с просьбой к старому лапландцу, тоже работавшему в парке:

– Здесь, в Скансене, живёт гном. По утрам я отношу ему еду. Прошу тебя, окажи мне услугу: купи голубую чашку, утром положи туда немножко каши с молоком и оставь под лестницей.

Старый лапландец посмотрел на него с изумлением, но Клементу некогда было вдаваться в подробности – торопился на вокзал.

Лапландец отправился в лавку за чашкой, но подходящей голубой не нашёл и купил белую и в ней каждое утро добросовестно оставлял еду.