Путешествие Нильса с дикими гусями

Акка показывала ему долины, спрятавшиеся среди гор, и скалистые пещеры, где волчицы выводят своих детёнышей. Познакомился он с северными оленями, которые паслись на берегах красивого озера Торне, побывал у Большого водопада и передал тамошним медведям поклон от их родичей. Повсюду перед ним открывались красивые и величественные виды. Он рад был увидеть всё это, но жить в Лапландии ни за что бы не согласился. Нильс всё чаще думал о том дне, когда наконец вернётся с Мартином домой и снова станет человеком, обыкновенным мальчишкой. 

Да, он был счастлив, что они летели на юг, к его дому. И когда показался первый хвойный лес, он замахал колпачком и крикнул «ура!»; таким же образом мальчик приветствовал первый скромный домик, первую козу, первую кошку, первую курицу. Нильс проносился над великолепным водопадом, над живописными горами, но такими красотами его уже не удивишь. Зато совсем иное дело было, когда он увидел часовню и небольшое селение: от волнения у него на глазах выступили слёзы.

В пути они встречали много перелётных птиц – их стаи теперь были гораздо многочисленнее, чем весной.

– Куда летите, дикие гуси? – спрашивали птицы. – Куда летите?

– За моря, как и вы, – отвечали дикие гуси. – За моря.

– Да у ваших птенцов крылышки ещё не окрепли! – кричали птицы. – Где уж им перелететь через море!

Лапландцы с северными оленями тоже покидали горы, причём спускались в строгом порядке: шествие возглавлял самый уважаемый лапландец, за ним шли красивые крупные олени, потом вьючные олени с чумами и поклажей, а замыкали шествие семь-восемь лапландцев. Завидев северных оленей, дикие гуси опустились ниже и загоготали:

– Спасибо за лето! Спасибо за лето!

– Счастливого пути! Прилетайте ещё! – махали рогами северные олени.

Зато медведи, завидев диких гусей, указывали на них своим детёнышам и ворчали:

– Посмотрите на этих трусишек: они так боятся холода, что бегут отсюда что есть мочи.

Но и старые гуси не оставались в долгу и говорили своим птенцам:

– Смотрите: они спят по полгода и от этого так жиреют, что не могут двинуться с места.

В хвойных лесах, нахохлившись, сидели озябшие молодые тетерева и посматривали на многочисленные стаи птиц, пролетавшие на юг.

– Когда же наш черёд? – то и дело спрашивали они своих родителей. – Когда же наш черёд?

– А вы останетесь дома, – неслось в ответ. – Останетесь дома!

Тот, кому приходилось бывать в горной местности, знает, что такое густой туман, окутывающий вершины. Как только покинули Лапландию, гуси попали в царство тумана. Целый день они летели, не зная, что внизу: горы или равнина, и лишь к вечеру опустились на зелёную лужайку на вершине холма. Нильс решил, что где-то неподалёку живут люди: ему будто слышались человеческие голоса и скрип телег, – и подумал, как было бы хорошо зайти в тёплый дом. Мальчик промок и озяб, но, опасаясь заблудиться в тумане, покинуть гусей не решился. На каждом листочке, на каждой былинке висели дождевые капли, и при малейшем движении на Нильса обрушивался настоящий ливень.

Мальчик всё-таки рискнул сделать несколько шагов и вдруг увидел какое-то строение, по-видимому, высокое – в тумане невозможно было разглядеть крышу. Он подошёл поближе, но дверь оказалась заперта – похоже, дом пустовал. Сообразительный Нильс догадался, что это наблюдательная вышка, откуда в хорошую погоду можно осматривать окрестности, а значит, ни еды, ни тепла он здесь не найдёт.

Он вернулся к гусям и подошёл к Мартину.

– Милый Мартин, не мог бы ты отнести меня на ту башню? Здесь так сыро, что я не могу заснуть, а там, может, найдётся сухое местечко.

Белый гусь охотно согласился и отнёс мальчика на огороженную смотровую площадку, где Нильс и проспал спокойно до самого утра.

Когда он открыл глаза и огляделся, то долго не мог понять, где он и что с ним, но вскоре вспомнил, что находится на башне и над головой у него розовеет небо, а вокруг простирается населённая людьми земля. Нильс с интересом всматривался в представшую его взору картину.

Вышка, на которой Нильс провёл ночь, стояла на горе, а гора возвышалась на острове, окружённом водами большого озера. Под лучами восходящего солнца озеро стало розовым, как и утреннее небо, и лишь в глубоких его бухтах вода была почти чёрной. Берега его казались золотистыми из-за зрелых нив и желтеющего лиственного леса.

Мальчик перевёл взгляд на дома на берегу и на церкви, белеющие поодаль, а через пролив, отделяющий остров от суши, увидел город, раскинувшийся вдоль берега. Чуть в стороне от города виднелись многочисленные селения.

С увлечением разглядывая окрестности, Нильс даже не заметил, что на вышку поднялись посетители. Мальчик едва успел спрятаться, как они появились на площадке.

Туристы надолго задержались на вышке, и Нильс забеспокоился. Мартин не мог прилететь за ним, пока здесь были люди, а мальчик знал, что дикие гуси торопятся продолжить путь. В какой-то момент ему послышались гогот и хлопанье крыльев, как будто летела стая гусей, однако он не отважился приблизиться к перилам и посмотреть, не стая ли Акки кружит над вышкой.