Путешествие по арабским странам

— В связи с этим мне вспомнилась забавная история, — сказал он. — Чтобы завербовать последователей, миссионеры раздавали муку и благодаря этому пользовались большой популярностью. Через некоторое время они решили, что вера и сама достаточно насыщает и выдачу муки можно прекратить. В то время возник каламбур, еще и поныне имеющий хождение в народе: «Вместе с мукой и протестантской муке конец».

Смеясь, Петер сказал:

— Американцы впоследствии усовершенствовали свои методы. Сегодня, поставляя муку, они требуют солдат.

— Или нефть!

— Ну, нефть они берут, не давая взамен муки, — возразил Петер, — иначе арабы были бы самым сытым народом в мире.

— Это верно.

— А среди мусульман тоже есть различные напраиления?

— Несмотря на множество течений, большим, все христиан подчиняются Ватикану. Мусульмане же распадаются на суннитов — приверженцев пророка Мухаммеда, шиитов — приверженцев халифа Али[60], брата Мухаммеда, и исмаилитов, склонных к мистицизму. На юге есть еще друзы — они придерживаются тайного ритуала, а на севере — алавиты.

— Я спросил у одного друза о ритуале, — заметил Петер.

— Друз вам никогда ничего не скажет.

— Возможно. Но даже то, что он рассказал, было достаточно интересно. Судя по его словам, друзы — как бы протестанты среди мусульман. У них даже нет молельных домов. Между прочим, им разрешается иметь только одну жену, и в случае развода они не имеют права вторично вступить в брак.

На бульваре вблизи набережной десятилетняя девочка в длинном черном с белым платье танцевала под однотонный аккомпанемент инструмента, похожего на мандолину, на котором играл ее отец. Прохожие почти не обращали на нее внимания.

— Вы говорите, что религиозная разобщенность используется в политических целях? — спросил Петер.

Араб кивнул.

— Президент страны должен быть маронитом, премьер-министр — суннитом, председатель парламента-шиитом, а заместители премьер-министра и председателя парламента — греко-православными.

— Сложная математика!

— Так разрушается национальное единство. Страна — я теперь имею в виду Ливан — искусственно раздробляется, хотя сама она — только балка в сирийском доме. Вот посмотрите, — он начал считать на пальцах — от Сирии французы сначала отделили Ливан, который никогда не существовал в качестве самостоятельного государства, затем — область друзов, потом — Халеб, потом — Дамаск и, наконец, на севере — секту алавитов. Что я вам говорил? «Разделяй и властвуй».

— А на юге Сирии, — добавил Петер, — англичане отрезали себе от арабского пирога Иорданию, так?

— Еще дальше к югу англичане отхватили себе от него еще один жирный кусок — Израиль.

— Американцы дали приправу к нему.

— В Ираке опять англичане, — сказал араб, — в Саудовской Аравии — американцы, и нефть, наше черное золото, течет в английские и американские цистерны. Некоторые короли, президенты и вассалы участвуют в прибылях, а в народе возбуждают религиозные распри по принципу: «Разделяй и властвуй».

Под напором свежего ветра о берег, пенясь, бились волны Средиземного моря.

— Все, что вы говорили, — сказал Петер, — кажется мне весьма интересным, но…

— Что же «но»?

— Неужели многочисленные влияния не имели никаких положительных последствий?

— Имели, конечно. Иногда они облегчали проникновение прогрессивных идей. У нас есть передовые, политически активные рабочие и крестьяне и значительный слой интеллигенции.

— Это другая проблема. Империалисты, сказали вы, раскололи вашу страну. Возникла республика Ливан наряду с Сирийской республикой. Так ведь?

— Да, — подтвердил араб. — Я же сказал: «Разделяй и властвуй». Ведь те же империалисты поступили точно так же с Германией, и на ее территории теперь существуют два государства.

— Да, но между ними есть принципиальное различие. А ваши два арабских государства признают друг друга?

— Естественно.

— Почему вы считаете это естественным?

— А потому, что делить им нечего, одно от другого они не зависят и хотят жить в дружбе.

— Правительства тоже?

— Да, поскольку народ может влиять на них.

— Мне бы хотелось иметь возможность сказать то же о западногерманском правительстве, — заявил Петер. — А что думают в Ливане и Сирии о воссоединении?

— Мне кажется, что границы, созданные в результате политики «разделяй и властвуй», падут, как только не станет империалистов.

Древняя культура, тайное оружие

Шоссе, ведущее в Басру, шло мимо полей. Некоторые из них уже покрылись зеленью озимых хлебов, большинство же лежало оголенными, и только многочисленные камни прикрывали их темную наготу. Кое-где это были даже не камни, а целые плиты или крупные обломки скал, и вплотную к ним, чуть ли не под ними, крестьяне тщательно вспахивали землю, стремясь использовать каждый ее вершок. Иной раз нельзя было сказать, прошел плуг по полю или оно осталось необработанным — так густо оно было усеяно камнями величиной с кулак. В других местах камни были сложены в кучи по краям пашни.

На горизонте возвышалась горная цепь, летом и зимой щеголявшая снежной шапкой и получившая за этот белый головной убор название «Шейх».