Путешествие по арабским странам

Дальше на юг земля становилась более тучной, растительность— богаче. Самые древние сведения об этом крае содержатся в глиняных табличках XV века до нашей эры, покрытых вавилонской клинописью. Таблички были найдены в Верхнем Египте, в селении Эль-Амарна, вблизи Фив, на месте захоронения того фараона, который основал в Египте культ Солнца.

Многие народы оспаривали друг у друга этот плодородный край — семиты и арабские набатеи, арамейцы и ассирийцы, вавилоняне и персы, греки, а затем римляне, которые сделали Басру столицей своей провинции — Аравии. И наконец явились арабы, крестоносцы, друзы.

Перед въездом в Басру еще сохранились остатки римских городских ворот. Рядом с колоннами возвышалась триумфальная арка с высоким главным сводом и двумя низкими проездами. В одном из них плоть восторжествовала над камнем: проезд с одной стороны замуровали, с другой — навесили дверь, и в нем мясник устроил себе лавку.

Улицы города напоминали каменные ущелья. От триумфальной арки дорога вела мимо большого, выложенного камнем глубокого бассейна, в котором некогда накапливалась вода для жителей города. Напротив возвышался театр-крепость. Сначала это был амфитеатр на пятнадцать тысяч мест, построенный римлянами. Пятьдесят лет спустя арабские воины стремительной лавиной пронеслись по стране и смели римлян. Арабы-то и перестроили театр, превратив его в цитадель, точнее говоря, не перестроили, а надстроили, арену и нижние ярусы перекрыли сводом и превратили их в складские помещения, а главное, рядом с наружной стеной театра и над ней воздвигли высокие крепостные башни.

В сопровождении сотрудника Национального музея Сирии Петер отправился осматривать театр-крепость. Узкий каменный переход вел через ров, правда давно уже высохший. Миновав каменный лабиринт и спустившись по полутемным лестницам, они достигли амфитеатра. Петера охватило благоговение: перед ним был памятник почти двухтысячелетней давности.

— Посмотрите, — сказал сирийский археолог, — там, на верхнем краю ярусов, сохранились четыре дорические колонны. Когда-то они обрамляли весь амфитеатр.

— Изумительно! — воскликнул Петер. — Кажется, что эти легкие, будто невесомые колонны парят в воздухе и вот-вот поднимутся ввысь, но фриз как бы удерживает их и не дает оторваться от земли. Изумительно! — повторил он.

— Да, — сказал сириец. — А между колоннами была натянута материя. Когда театр наполнялся, ее обрызгивали благовониями, и они мельчайшими капельками — стекали на зрителей.

Петер и сириец поднялись по ярусам к колоннам и взглянули вниз.

— Здесь, и только здесь, — сказал сириец, — разрешалось сидеть женщинам.

Человек, подверженный головокружениям, не мог бы стоять на такой высоте. Когда-то на этих каменных, довольно крутых ступенях сидели пятнадцать тысяч зрителей, веселясь и ужасаясь, радуясь или приходя в ярость.

— Раскопки еще не закончены, — сказал сириец. — Мы хотим восстановить театр в его первоначальном виде. Мы всё проверили и не сомневаемся, что после окончания работ в мире не будет другого подобного сооружения, которое бы так хорошо сохранилось.

Перекрытие склада было уже частично — снято, и обнажились распалубки крестового свода.

— Внутри театра мы восстановили три этажа, — сказал сириец. — Все эти чужеродные пристройки будут снесены. Нам уже известно, что сцена и помещение для оркестра совершенно невредимы.

Они спустились вниз. Часть колонн, окружавших сцену, уже была освобождена до самого фундамента. Справа и слева от сцены находились каменные ложи для знатных гостей. Некоторые из лож, замурованные арабскими воинами, еще не были вскрыты.

Стоя поблизости от места, где должна была находить ся сцена, Петер хлопнул в ладоши, чтобы проверить акустику зала. Эхо подхватило и повторило звук.

— Мы освобождаем театр от всех надстроек оборонного характера, — сказал сириец. — Только башни останутся. Таким образом мы сохраним замечательный памятник римской и ранней арабской архитектуры.

— Обратите внимание на множество выходов, — сказал сириец, когда они попали в лабиринт боковых коридоров. — Благодаря им вся масса зрителей имела возможность очень быстро выйти из театра.

По крутой лестнице они поднялись на плоскую квадратную крышу одной из башен, где на краю стоял домик. В нем жил сирийский археолог. Отсюда видны были маленькие домики города, идущие между ними женщины в длинных темных одеждах, с кувшинами на головах, древняя мечеть — в ней Петер рассматривал остатки изумительных мозаичных арабесок. За пределами города взгляд скользил по равнине и на горизонте упирался в горы.

— Джебель-Друз, — сказал сириец, будто угадав мысли гостя. — На востоке, в нескольких часах езды на автомобиле, начинается граница Ирака.

— А, нефтеносная вотчина Запада?

— Пока, к сожалению, да.

— А на юге? — спросил Петер. — Там Иордания наверно?

— Очень близко отсюда. На северо-востоке Джебель-Друз, с городом Эс-Сувейда.