Путешествие по спирали времени

Мысли не давали покоя, и привычным жестом она включила радио, чтобы заглушить, забить эту журчащую в мозгу боль.

«Муж и жена – одно целое, разделенное на две половины с единственной целью, чтобы эта целостность была осознанной. Но у каждой половины есть свое собственное, суверенное право свободного выбора. И если твоя половина выбирает болото, ты обязан понять и уважать ее выбор, но не обязан принимать его для себя. Когда одна половина выбирает тонуть, а вторая – лететь – это катастрофа, кровавая операция на живом теле, без наркоза. Это всегда смертельный риск, но иногда он спасает жизнь. Ты имеешь право выбрать жизнь, даже если половина тебя выбрала смерть», – говорил голос неизвестного лектора.

И Она решила резать. Оставила его, окруженного бедами и неудачами, провалами и неуспехами, посмотрела сочувственно в последний раз, вспомнив об ответственности, которую взяла на себя много лет назад, выходя за него замуж, вытащила из шкафа белоснежные, постиранные и отглаженные, почти неиспользованные его крылья, положила рядом и взлетела, зажмурив полные слез глаза.

А взлетая, услышала, как он обращается к дочери, сильной, жесткой и уверенной в своей несокрушимой силе, совсем как мать: «У меня никого нет, кроме тебя, мама оставила меня, я не понимаю за что, ты одна у меня осталась»… и увидела в глазах, похожих на ее, как отражение в зеркале, осуждение… И подломились крылья в полете… Тяжесть боли детеныша своего Она не смогла поднять на своих мощных крыльях.

Он своей слабостью победил ее силу.

Складывая перышко к перышку сломанные снова крылья, думала она о бескрайнем небе, о песне ветра и силе солнечного света, о смраде болота, пронизывающем холоде пещеры и о праве выбора. О силе слабости и хрупкости силы. О судьбе своей сильной и доброй дочери. Уже сейчас, в юности, учится она жалеть слабого, любить зависимого. Кого выберет она в спутники через годы?

Она подошла к девочке, обняла ее за напряженные недоверием плечи и сказала:

– Мы любим людей не за то, что они хороши или плохи, сильны или слабы, не за выборы их и не за решения. Мы любим ни за что, а потому, что не можем не любить. Но любя, ты не обязана всегда делать тот же выбор, как тот, кого ты любишь, дочка. Ты выросла, у тебя сильные крылья. Только тебе выбирать, как использовать их. Ты видела пещеру, знай же, что есть еще и небо.

Дочь недоверчиво взглянула ввысь, повела крепкими своими молодыми плечами, взмахнула крыльями и взлетела. Юное ее неопытное сердце металось между восторгом полета и хохочущей в небе матерью, и поникнувшим на берегу привычного и понятного болота отцом. Она взлетала и возвращалась, прижималась к сжавшемуся от холода и одиночества мужчине, и, не выдержав духоты и смрада, взмывала ввысь, к теплому солнцу, игривому ветру и парящей с горящими глазами женщине.

А Она, выбрав жить любой ценою, замирая сердцем, смотрела на девочку и ждала… Решит ли она оторваться от того, кто, имея крылья, выбирает холодную пещеру на берегу болота. Или все-таки слабость победит силу, и девочка выберет остаться сиделкой при здоровом, но сломленном отце. Или он все-таки сможет, однажды сможет все-таки взлететь, не ради их любви уже, но ради связи с дочерью… Или силы духа его и белизны крыльев хватит хотя бы на то, чтобы отпустить юное сердце на свободу…

Она смотрела и ждала. В мыслях мелькнуло на минуту: «Он не знает своего выбора, надо сказать ему, помочь». Но Она знала, что Он ответит, к сожалению, знала… «Я верю, я могу полететь», скажет Он, пряча крылья в шкаф…

Гор

Запах страха поверженной жертвы возбуждал до дрожи. Не было уже необходимости добивать этого полумертвого от ужаса великана. Но остановиться Гор уже не мог. Оскалив зубы, он с наслаждением вонзил кривой нож в грудь врага, развернул широким движением. Волна горячего возбуждения прошла по телу, слившись обжигающим озером внизу живота, заставив скрипнуть зубами, подавляя сладостный стон, при звуке ломающихся ребер. Он снял перчатку и запустил руку в теплую, пульсирующую еще рану, резким движением выдрал живое сердце и впился в него зубами, как в губы сопротивляющейся женщины, испытывая то же сумасшедшее, до дрожи доводящее, клокочущее в теле желание.

В кабак он вошел, не остыв еще до конца от возбуждения, с горящими глазами, с медленно застывающей на губах кровью. Притянул к себе резким движением властелина, пытающуюся протиснуться мимо служанку. Ощущение мягкого, податливого тела в руках вызвало воспоминание о вздрагивающем на ладони сердце. Зрачки девушки замерцали темнотой, губы набухли, невозможно было не почувствовать звериной силы этого огромного мужчины с диким, окровавленным оскалом.

– Принеси вина и мяса и будь рядом, я возьму тебя после ужина, – прорычал Гор и оттолкнул разомлевшую красотку.

Гости посматривали в его сторону с опаской и интересом. Все знали, как опасно попадаться под руку рассерженному Гору, но также знали они, что после битвы и чаши, на время, становился он мягким и покладистым, как ребенок. И в это время отступал на миг жестокий наемник и появлялся красавец-менестрель.