Путешествие по Средней Азии

чистокров-ные кони называются "бедеви", т.е. "бедуины". Лошади теке очень

высоки, они хорошие скакуны, но далеко не так выносливы, как более

низкорослые лошади йомутов.

*[240]* Доход, который приносит туркмену отвратительное ремесло

похищения людей, далеко не вознаграждает его за связанные с этим ремеслом

опасности, так как он лишь изредка уменьшает нищету, в которой рождается сын

пустыни. Даже если у туркмена остается немного денег, он очень редко может

ими восполь-зоваться, настолько прост его образ жизни, Я знал много туркмен,

которые, несмотря на все свое благосостояние, посто-янно ели вяленую рыбу, а

хлеб позволяли себе только один раз в неделю, как последний бедняк, для

которого пшеница недоступ-на из-за высокой цены.

В домашнем быту туркмен являет картину абсолютной празд-ности. В его

глазах страшнейший позор для мужчины - при-ложить руки к каким-нибудь

домашним делам. Он должен заниматься лишь своим конем. Как только он с этим

управится, он идет к соседу или присоединяется к группе мужчин, сидящих

кругом перед палаткой, и принимает участие в разговоре, рас-суждая либо о

политике и последних разбойничьих набегах, либо о лошадях. Тем временем из

рук в руки переходит неизбежный чилим, род персидской трубки, для которой

табак не увлаж-няется. По вечерам, особенно в зимнее время, они любят

слушать красивые сказки и истории. Они радуются присутствию бахши

(трубадура), который под аккомпанемент своего дутара, двух-струнного

инструмента, поет отрывки из "Кёр-оглы" и песни Аман-моллы или

Махтумкули^169 /,/ национального поэта, почти обожествляемого туркменами.

Этот поэт, считающийся святым, был из племени гёклен и умер приблизительно

80 лет назад. Овеянное легендами жизнеописание изображает его

необыкно-венным человеком, который, даже не побывав в Бухаре и Хиве, изучил

все книги и все науки на свете исключительно благодаря божественному

вдохновению. Однажды, сидя на лошади, он крепко заснул и во сне увидел себя

в Мекке, в окружении пророка и первых халифов. Он осмотрелся с благоговейным

трепетом и увидел, что его подзывает к себе Омар, патрон туркмен. Он подошел

к нему, тот его благословил и слегка ударил в лоб, после чего он проснулся.

С этого мгновения сладчайшие стихи полились из его уст, и его книга еще

долгое время будет занимать у туркмена первое место после Корана. Для нас,

впрочем, собрание стихов Махтукмули интересно тем, что оно дает нам чистый

образец туркменского наречия, а по содержанию своему стихи такого рода,

особенно те, где речь идет о предписаниях по уходу за лошадьми, об оружии и

аламане, очень редко встре-чаются в литературе восточных народов. У меня

остались в па-мяти сцены, когда на празднествах или во время обычных

вечерних бесед бахши принимался декламировать стихи Мах-тумкули. В Этреке

кибитка одного из таких трубадуров стояла рядом с нашей, и когда он приходил

к нам со своим инстру-ментом, вокруг него вскоре собирались молодые люди, и

он пел им героические песни. Его песни состояли из сиплых гортанных звуков,

которые мы сочли бы скорее хрипом, чем пением. Он *[241] *сопровождал их

ударами по струнам, сначала тихими, а затем, по мере того как он

воодушевлялся, все более неистовыми. Чем горячее становилась битва, тем

более нарастало возбуждение певца и воодушевление молодых слушателей;

зрелище в самом деле было романтическое. Юные кочевники, испуская тяжелые

стоны, бросали шапки на землю и с неподдельным бешенством хватали себя за

волосы, словно хотели сразиться сами с со-бою.

И пусть это не покажется нам странным. Воспитание, полу-чаемое молодым

туркменом, как раз на то и направлено, чтобы создать у него подобное

настроение. Чтению и письму учится лишь один из тысячи, юношескую фантазию

занимают лошади, оружие, сражения и разбойничьи набеги. Однажды я слышал,

как Ханджан, человек очень добрый, с упреком выговаривал своему отцу, что NN

похитил уже двух персов, "а из него, - прибавил он, указав на сына, -

никогда не выйдет мужчины".

У туркмен есть обычаи и нравы, которые не встречаются у других народов

Средней Азии, и это очень любопытно. К ним относится прежде всего брачная

церемония, согласно которой закутанная с головы до ног в большое покрывало

или шелковый платок невеста должна скакать наперегонки со своим будущим

мужем, и нередко случается, что спеленутая амазонка быстрее достигает цели,

чем тренированный, свободно сидящий юноша. Иногда невеста во время скачек

держит на коленях заколотого ягненка или козу; жених и его приятели

преследуют ее, она же должна на полном скаку ловкими поворотами избежать

пресле-дования, так чтобы никто не приблизился к ней и не вырвал козу или

ягненка. Эта игра называется "кёкбёрю" ("зеленый волк") и распространена у

всех номадов Средней Азии. Через два, иногда через четыре дня после свадьбы

молодую пару разлу-чают, и лишь по истечении года начинается постоянная