Путешествие по Средней Азии

наиблаженнейшее состояние. (Мы, европейцы, называем это падучей болезнью,

впрочем, мы еще вернемся к этому предмету.) Хаджи Кари Масуд (19). "Кари"

означает то же, что в Турции "хафиз", т.е. тот, кто знает наизусть Коран. С

ним был его сын Хаджи Гиясуддин (20). Хаджи Мирза Али (21) и Хаджи

Ахрар-Кули (22), у которого кое-что осталось в мешке из запасов на путевые

расходы, и они нанимали одну лошадь на двоих. Хаджи Hyp Мухаммед (23) -

купец, который уже второй раз побывал в Мекке.

Теперь мы продолжали свой путь по склонам Эльбурсской горной цепи,

поднимавшейся все выше и выше. Мои друзья заметили мою подавленность и

пытались утешить меня, особен-но Хаджи Салих; он ободрял меня и уверял, что

все любят меня как брата. "Только бы бог помог нам выбраться из страны

шиитских еретиков, и мы заживем вполне спокойно среди суннит-ских туркмен,

наших товарищей по происхождению и вере". Я и в самом деле представил себе

прекрасное будущее и поехал немного быстрее, чтобы присоединиться к бедным

путникам, шедшим впереди нас пешком. Догнав их через полчаса, я увидел, что

они, пешком добравшиеся из далекого Туркестана в Мекку и возвращавшиеся

оттуда теперь домой, бодро продвигаются вперед. Одни из них пели песни,

очень похожие на венгерские, другие рассказывали истории, приключившиеся с

ними в пути. Эти развлечения доставили мне много радости, потому что* [34]

*я знакомился с образом мыслей дальних народов. Едва отъехав от Тегерана я

полностью перенесся в среднеазиатскую жизнь.

Пока я таким образом беседовал то с одним, то с другим путником,

путешествие продолжалось обычным порядком. Днем было относительно тепло, а в

ранние утренние часы сильно морозило, особенно в горах, так что я в своей

скудной одежде не выдерживал и слезал с лошади, чтобы согреться ходьбой.

Свою лошадь я предоставлял шедшему пешком хаджи, за что тот давал мне свой

посох, и я довольно долго шел с ними пешком, причем они всегда развлекали

меня живейшими описаниями своей родины, и если сады Маргелана, Намангана и

Коканда в достаточной степени их воодушевляли, то они затягивали талькин, к

их хору присоединял голос и я, выкрикивая изо всех сил: "Аллах, ай Аллах!" О

каждой такой попытке сблизиться с ними молодые рассказывали старикам,

которые очень радова-лись этому и всегда говорили: "Хаджи Решид (так меня

называли мои спутники) - настоящий дервиш, из него выйдет толк".

После четырехдневного перехода мы пришли в Фирузкух, который расположен

довольно высоко и дороги к которому нелегки. Город лежит у подножия горы, на

вершине которой находится старая крепость, упоминаемая в "Шах-наме" (теперь

это развалины); он значителен тем, что здесь кончается провин-ция

Ирак-Аджеми и начинается Мазендеран. Утром следующего дня наш путь шел прямо

на север; через три-четыре часа мы достигли обширного ущелья, собственно

Мазендерана, которое ведет до самого берега Каспийского моря. Стоит

путешествен-нику спуститься на несколько шагов от расположенного на вершине

горы караван-сарая, как вместо голой сухой равнины внезапно появляется

местность с пышной богатой раститель-ностью. Даже не веришь, что находишься

в Персии, видя вокруг первобытные леса и радующую глаз зелень. Мы не будем

пытаться описать Мазендеран и его красоты, ибо это уже сделали такие

мастера, как Фрэйзер, Конолли и Бернс. Когда я проходил по Мазендерану, он

был облачен в свой парадный костюм, прекрасные весенние одежды, и,

бесспорно, был восхитителен. Эти чарующие впечатления прогнали последние

следы печали. Величие природы заставило забыть опасности моего предприя-тия

и пробудило во мне сладкие мечты о неизвестных чужих краях, где я буду

странствовать, и о различных народах, нравах и обычаях, которые увижу.

Конечно, в тех местах, думал я, природа представляет собой полную

противоположность тому, что я вижу здесь, так как там меня ждут огромные

ужасные пустыни, необозримые равнины и на протяжении многих дней постоянная

нехватка воды; поэтому вдвойне приятней станови-лось теперешнее наслаждение

природой.

На моих спутников Мазендеран также не смог не произвести впечатления.

Только они всегда сожалели, что этот прекрасный джаннат (рай) находится в

руках еретиков-шиитов. "Просто удивительно, - считал Хаджи Билал, - что все

прекрасные места на *[35] *земле попали в руки неверных. Не зря пророк

говорит: 'Ад-дунья сиджи аль-муминин ва джаннат аль-кафирин" ('Этот мир -

тюрьма для верующих и рай для неверных")". Для доказа-тельства он приводил

Индостан, где правили "инглизы", красоты России, которые он видел, и

Френгистан, который ему расписы-вали как рай на земле. Хаджи Султан Махмуд

старался утешить своих спутников, приводя в пример горную область между Ошем

и Кашгаром. Он уверял меня, что она намного красивее Мазен-дерана, но я не

мог представить себе этого. (Эту пограничную область между Кокандом и