Путешествие слепого змея за правдой

- Милый кардиналушко, в преувеличенной картине, которую вы только что написали, есть гран правды. И я добровольно и со всей серьёзностью, улыбаясь, признаю, что я слабое, греховное существо, но одного греха нет у меня за душой - морализаторства, хоть я и изображал настоящего моралиста перед Змеем в предыдущей главе. Но притворство есть virtus regio¹ - и никто как король не вправе врать для великолепия; ...и политический король, и интеллектуальный. Но промолчим! Я негодяй, но я отрицаю, что должен нести вину за всё -на меня хотят перевалить всю неизмеримую мерзость Вшивляндии, ха-ха!

Ваше Преосвященство, не только Вшивляндия гниёт, но и всё муравейство загнивает после отвратительнейшего из перемирий, этого слабого исхода мировой войны, в которой победила наполовину Тупляндия, наполовину чернь всех стран. «Наполовину»: математики знают, что половина это меньше, чем ничего... И после этого свинства, этого так называемого мира, всё и началось. Мерзость и истощение; вместо воздуха мир дышит пеплом. Новых героев не народилось, я - как есть свинья - из всех правителей ещё самый героический, причём тут мне приходит на ум, что «герр» по-немецки происходит от греческого «герой», а может быть, и наоборот. Пьян ли я? Или это наш пёсий хвост пьян? Неважно, кто несёт этот вздор, главное, что вздор сказан, как сказал бы Вольтер, если б понимал, что самый поразительный вздор это и есть истина. Где моя фляжка с ромом? Всего капля на дне - ещё!

- Возможно, это последняя капля рома, которую вам суждено выпить на своём веку, - сказал кардинал, но сейчас же снова навострил ослиные уши.

Доблесть королей (лат.)

- «Последняя капля», фиолетовый ты мой кардина-лушко, я тебя понимаю, я всё отлично знаю, пусть мне и приходится снова притворяться, как подобает королю, сейчас вот притворюсь псом - пёс и король это ведь одно и то же, и пусть никто не думает, что мой портрет, нарисованный в предыдущей главе, правдив. На самом деле я пёсий хвост, Наполеон и Сократ в одном лице. Я анархия, превратившаяся в закон, и закон, превратившийся в анархию. Последняя капля? Смотри! - И он вынул из другого кармана штанов вторую полную фляжку рома и выпил её до дна. - Вот так, тупая твоя башка! Твоё предсказание не сбылось, и так же будет со всеми твоими желаниями, червяк, ведь ты всё никак не поймёшь, что великая правда в том, что божественно одарённый холоп останется низким духом, тогда как и самый глупый король - гений. Судьба идёт за мной по стопам, чеканя шаг, запомни, кардиналушко, вопреки всякому разуму. А убожество Вшивляндии всего лишь частный случай общей стагнации человечества после гнилой мировой войны!

- Но ни один народ не загнивает так ужасно, как вшивляндский !

- Ни у одного народа за всю мировую историю не было такого призвания к гниению, как у вшивляндского!

- Это из-за того, что им всегда управляли, к несчастью, ленивые короли и разложившаяся знать!

- Перепутана причина со следствием! Плохие короли, потому что плохой народ. Каждый народ заслуживает своего правителя. Рыба гниёт с головы!

Тут раздался крик... Кардинал и королева вздрогнули, и по лицу последней скользнул луч радости. А Ришелье заговорил в изменившемся, почти хамском тоне:

- Так вот, чтобы уберечь страну от заразы и разложения, сегодня эта самая вонючая голова будет отсечена!

Король, с лицом белее снега, чуть не упал в обморок.

- Не беспокойтесь, Ваше Величество, - священник хитро улыбнулся с явным удовлетворением, - речь идёт не о том, чтобы вас обезглавить, хе-хе-хе. Вас просто освободят от забот по управлению страной, а народ -от вас!

В короле проснулся король,

- Ты хочешь свергнуть меня с трона, подлый пёс? -взревел он так, что перехватило дыхание.

- Тихо, позорный король! - крикнул священник бабским голосом. - Прошли те времена, когда ты мог ругаться!

- Не оскорбляй святого человека, ты, пьяная скотина! - пришла ему на помощь королева.

- Сеян, ко мне! Верные преторианцы, ко мне! Защитите меня от этих подлых изменников! - И монарх прыгнул к выходу из шатра, но вдруг замер, словно поражённый молнией. Вместо преторианцев, обычно охранявших шатёр, её окружали белые солдаты Лилейной гвардии, телохранители его жены и кардинала, и нигде ни следа преторианцев и их зелёных униформ.

- Измена! - закричал он, выскочив из шатра. - В сторону, псы! Вам приказывает король! Где вы, преторианцы, эй!

- Назад! - закричали в ответ белые гвардейцы, и когда повелитель попытался прорваться сквозь их ряды, он впервые ощутил на собственном теле, какие крепкие кулаки у его поданных. Он ещё долго, и вовсе не по-королевски, пытался с ними бороться, а потом, уничтоженный, вернулся в шатёр. И что же увидел?