Путешествие слепого змея за правдой

- Ха-ха! - рассмеялся священник. - У страха и нечистой совести глаза велики. Да, в этом отказе от престола упоминается название замка Sans-espoir. Но не вы, сир, а некоторые ваши советники отправятся в тюрьму. Не бойтесь, подписывайте!

- Не верю, дайте прочесть!

- Я бы с удовольствием, но нельзя терять ни секунды! - Он ударил в ладоши, и трое лилейных гвардейцев вошли в шатёр. Один из них держал в руках цепи. - Или сейчас же подписывайте, и тогда вас ждёт прекрасная, беззаботная, королевская жизнь, или же заключение, процесс, эшафот! Кто знает, может быть, только моя невинная доброта заставила меня так нежно с вами обойтись, поперёк голоса рассудка, который изо всех сил взывал, «раз и навсегда покончи с дурным королём, губителем страны!» Мне даже приятно, если вы не подпишете - так что выбирайте сию минуту!

Гвардеец с цепью подошёл ближе, цепь зазвенела, и король подписал бумагу.

- Должно быть, он не лжёт, - пробормотал он. -Да, со всей очевидностью... Глупое беспокойство... Беспечная, прекрасная жизнь... «Ваше величество»... Да-да, это так.

- А теперь, - торжественно произнёс сияющий кардинал, - да здравствует наша милостивая, добродетельная, сияющая бриллиантовой чистотой, вечно юная и прекрасная правительница Кордула, виват!

И он опустился на колени перед ванной, а за ним и другие.

- Виват, Кордула! - раздался громогласный клич.

Возвышенный момент! Королева прикрыла лицо платком.

- Благодарю вас, благодарю! - отрывисто сказала она. - Обещаю своему народу быть - всегда заботливой -верной - матерью, - и в заключение она разрыдалась. Лужаслез, стоявший на коленях рядом с Наведи-Туманом в последнем ряду, завыл, как пёс на похоронах хозяина... Наведи-Туман усердно стучал лбом в пол.

- Хрю, хрю, хрю, - подала голос свинья рядом с шатром.

- Заткнись, скотина! - закричала королева, и кардиналу пришлось положить руку ей на плечо. Крик куропатки, внезапный смех донеслись из угла, куда уполз Тщеслав и где он теперь лежал в полусне.

- Браво, мой наследничек! Ты не такой, как все эти тупицы. И я в твои годы был замечательный парень и знал немало трюков. Смотри, смотри!

Тут он вскарабкался на стол - и читательница уже читала, что я написал.

- Даже кучки перепелиного дерьма! - крикнул Ан* гель шельм. Герцог в ужасе отполз в свой угол.

Тут раздалось громкое «мяу, мяу» и крик боли. Наследный принц пробрался на всех четырёх в шатёр и, изображая томимого страстью кота, набросился на всё ещё стоявшего на коленях Наведи-Тумана, вонзил зубы ему в шею, обнял его за плечи и, шипя и рыча, стал околачивать обнажённым твёрдым пенисом.

- Ужас, ужас! - стонал старый философ. - Мой возвышенный господин, смилуйтесь над вашим покорным слугой, ой, ой, как больно - нет, это райское блаженство, ужас! Отпустите меня - нет! Пусть вечно продолжается это счастье. Умоляю! Небесный цветок - ангел благодатный - только не выцарапайте мне глаза -

- Перепелиное дерьмо! - кричал кардинал Тщесла-ву, одновременно стараясь удержать прелести королевы в молоке.

- Ха! - воскликнул дядюшка короля, кидаясь на племянника с оплеухами. - Предатель! Опасный преступник! Чёрный предатель! Вон, вон, исчадие ада!

Вопли боли перешли в собачий вой... Преклонение закончилось. Теперь кардинал повернулся к королю, снова воспрянувшему духом.

- Вам дана полная свобода, сир. Но вы поймёте, что после такого поворота дел в государстве ваше пребывание среди народа могут неправильно понять. Поэтому вы даже с удовольствием согласитесь отправиться на несколько дней в безопасное место, где вам никто не помешает. Теперь же вас, - тут три гвардейца выступили вперёд, - свяжут, потому что по дороге всякое может случиться.

- Свяжут? - король хоть и был пьян, но боролся с беспамятством. - Короля? Которому пообещали полную свободу - ах ты лгун, подлец, негодяй!

- Тихо, я повторяю, это всего два или три дня!

-Ия должен тебе верить? Три дня - может быть,

меня за это время обезглавят, грязная твоя душа!

-Довольно! Гвардейцы, свяжите его и заткните ему рот кляпом!

И тут несчастный решился повести себя недостойно, хоть и мудро: он пал на колени перед женой, мучительницей, простить которую было сложнее, чем самого кардинала.

- Моя дорогая, прошу твоей милости! Дай мне время до завтра - или хотя бы три часа! Потом я сам взойду на виселицу, но дай мне лишь три часа на переговоры с тобой, прекрасная! Не прошу ничего иного, как только снова разделить с тобой трапезу! Я любил тебя больше всего на свете, даже больше, чем собственную душу, а то, что происходило между нами в последние годы, всего лишь недоразумение. У тебя благородное сердце; невозможно, чтобы ты так предала своего супруга! Вспомни былые дни, вспомни наши поцелуи, весенние вечера, ночи...

Королева укрыла лицо платьем. У женщин всё же есть сердце или что-то похожее, и этот самый предмет находится у них между ног. Воспоминание о былых ночах охватило её...

Кардинал заметил её нерешительность и решил действовать напрямик:

- Сир, вы зря тратите время! Вашу просьбу невозможно удовлетворить. Свяжите его!