Путешествие слепого змея за правдой

Но реакция на тон его приказа оказалась иной, чем он рассчитывал. Приказ вызвал у королевы раздражение. Она уже давно решила не давать кардиналу над собой воли, тем более, что его пятидесятипятилетнее мясо ей было уже не по вкусу, и вовсе не из-за жилистости. Она воспользовалась моментом, чтобы доказать священнику, что у неё самой есть и воля, и власть, и ответила в ещё более суровом тоне:

- Невозможно, Ваше Высокопреосвященство? Вряд ли, потому что я так хочу, и потому будет, как я повелеваю!

- Вы с ума сошли? - воскликнул он, бледнея. Но сейчас же взяв себя в руки, он прошептал ей на ухо: - Господи Иисусе, я не узнаю тебя, прекрасная, но об этом в другой раз! Неужто ты не понимаешь, как опасно наше положение? Мы словно бы сидим на ящике с динамитом. Твоего мужа поддерживает армия, и ещё больше - народ, пусть не из любви к нему, но из ненависти к нам, клерикалам. Именно ради того, чтобы не раздражать народ, я оставил за ним титул короля в моей декларации. Если он останется здесь и сможет поговорить с солдатами, не кажется ли тебе - ведь женщины уповают на чувство, а не на мысли - что этот случай может оказаться искрой в ящике с динамитом?

- Никто не будет с ним разговаривать, его будут держать под стражей!

- Слух о том, что его здесь держат под стражей, может повлечь за собой нашу гибель!

- Глупости! Кроме того, такой слух не распространится, если ты будешь действовать с умом. Пусть отсюда выедет карета; мы скажем, что король, устав от забот по управлению страной, уехал на свои загородные владения сажать репу и разводить баранов на шерсть. И вообще, Бенедикт, не срами меня перед людьми, не забывай, что это я королева, а не ты, и не скаль зубы; три раза за ночь, и не меньше, у тебя должен стоять, и разгладь морщины на своём лице, потому что мне так хочется. Да, да, и не бледней, фу! Я - королева! А ты - кто ты такой, сын скорняка! Какие ты строишь мины - ха-ха-ха! Вот ещё что я тебе скажу: финансы, сельское хозяйство и систему образования я с радостью оставляю в твоих руках, можешь забрать себе всю политику, если тебе так хочется, но все важные решения, например, объявление войны, я буду принимать сама, заруби себе на носу! И прежде всего я запрещаю тебе вмешиваться в мои частные, в мои семейные отношения!

- Моя прекрасная, ты, ты...

- Лучше молчи! Никогда не видела травы зеленее твоего лица, ха-ха-ха!

- Довольно, это перешёптывание компрометирует нас. Моя дорогая, ты, как и все женщины, в отношении политики полный дальтоник. Я должен взять политику в свои руки, а при этом не вмешиваться в вопросы управления страной? Ужас, что ты говоришь! И неужто ты думаешь, что оставить короля здесь всего-навсего частное дело?

- Дорогой Бенедикт, это просто смехотворно! Как может быть политическим дело то, что я сегодня поужинаю с моим мужем? Все мужчины такие идиоты! В общем, решено: мой муж сегодня обедает и ужинает со мной, а ночью он в последний раз со мной спит - не гримасничай - всё же лучше он, чем ты!

Смертельно бледный, священник отвернулся, помышляя о злодейских убийствах, яде и тому подобных вещах. В этот момент он случайно наткнулся на Наведи-Тумана.

- Где твои глаза, скотина? - зарычал он на философа. Но сейчас же маска ледяного спокойствия легла на его лицо.

- Если Ваше Величество желают, я с большой радостью подчиняюсь. Пусть политически неоправданный, шаг Вашего Величества с человеческой точки зрения вполне объясним. А великодушие, в конечном счёте, разумно, ведь миром правит бог.

Уважаемое собрание! Благородные герцоги и князья, графы, маркизы, бароны, рыцари! Милый Разбери-Туман, дорогой Плошкаслез - или как вас зовут?

- Лужаслез, позвольте доложить.