Путешествие Сократеса

словно приветствуя ее, где-то в черном лесу завыли волки. Но уже

между темневшими деревьями показалась поляна, а затем на ней

стал различим и небольшой деревянный домик. Его оконца

лучились мягким светом, словно приглашая путника разделить с

хозяевами тепло и гостеприимство их дома. Снежинки, которые в

сумерках казались серыми, в лучах этого света вспыхивали радост-

ными серебристыми огоньками, прежде чем опуститься на землю.

Домик этот при ближайшем рассмотрении оказался не таким уж

маленьким, из крепких бревен с тесовой крышей. Из каменной

трубы вился легкий дымок. Гершль взошел на крыльцо, снял

шапку и смахнул ею снег со своих сапог. Сергей последовал его

примеру, а Гершль тем временем стал громко стучать в крепкую

дубовую дверь.

Гостей радушно приветствовали. Умывшись и отогревшись,

Гершль и Сергей заняли свои места за семейным столом — это

была первая на Сергеевой памяти настоящая семейная трапеза.

Хозяйка стала подавать еду на стол. Сергей исподтишка

поглядывал на хозяев дома. Мать, Сара, была маленькой

худощавой женщиной с темными каштановыми волосами, едва

выглядывавшими из-под белого платка, завязанного под

подбородком. Авраам, высокий худощавый мальчик лет

двенадцати, вел себя сдержанно, но дружелюбно. Лия, милая

пятилетняя девочка с густыми медными волосами и застенчивой

улыбкой, тоже поглядывала на Сергея.

А Сергей в этот миг словно впитывал в себя все, что окружало его

в этом уютном и опрятном жилище. Он чувствовал себя таким

неуклюжим рядом с Авраамом с его курточкой и аккуратными

брючками, и Лией, одетой, как мать, в темное платье и с волосами,

подвязанными косынкой.

Их отец, Беньямин Абрамович, тем временем обратился к своему

маленькому гостю:

—

Знай же, дорогой Сережа, когда приходит наша Суббота, мы

откладываем все наши повседневные дела и заботы и посвящаем

это время литературе, поэзии и музыке. Этот день служит нам

напоминанием, что мы не рабы, чтобы вечно работать. В Субботу

мы свободны от мира.

Сара зажгла на столе две свечи и прочитала молитву

благословения. Затем Беньямин прочитал молитву над вином и

предложил Гершлю произнести молитву над двумя хлебами,

скрученными наподобие веревки, которые они называли «хала».

Сергей же в изумлении смотрел на все те кушанья, что Сара

выставила на стол: густая ячменная похлебка, рубленые крутые

яйца, аппетитный свекольный салат, сахарные коржи, нарезанные

свежие фрукты, картофельные зразы, рис и медовик с печеными

яблоками на десерт.

Все с аппетитом набросились на еду, только Сара продолжала

смущенно хлопотать:

—

Ах, в такую погоду годилось бы встречать гостей горячим

бульоном с курочкой... вот только курочка, сами знаете...

Вот, значит, что такое мать, думал тем временем Сергей, не отводя

от нее взгляда. Он невольно почувствовал зависть к этим детям,

ведь они могут видеть свою мать каждый день. А моя мама,

подумал он, какой она была?.. Наверное, похожей на Сару

Абрамович...

Это был самый вкусный обед в его жизни. И самый прекрасный

вечер, наполненный смехом, непринужденной беседой — вечер,

светившийся особым светом, который шел не только от свечей,

зажженных повсюду в доме, но и из сердец всех собравшихся за

субботним столом. В этом доме его приняли как члена семьи. И он

тоже будет считать, что в этот день нашел свою семью.

следующий день пролетел совсем незаметно. Авраам взялся

Аучить его играть в шашки. Склонившись над доской, Сергей

вдруг заметил, что у Авраама на лбу, как раз над правой бровью,

краснеет шрам. Авраам перехватил его взгляд и засмеялся:

— Это ветка меня так стукнула, на дерево лез и упал. Мама меня

наругала, говорила, больше лазь по деревьям, вообще без глаза

останешься.

После обеда, когда небо прояснилось, всей семьей они вышли на

прогулку в лес. Беньямин между делом показывал Гершлю те

деревья, которые он отобрал на древесину для его часов и скрипок.

Вернувшись домой, Беньямин принялся было беседовать о чем-то

с Гершлем, но тот, разморенный прогулкой и теплом, сразу же

задремал, прямо на полуслове, а когда проснулся, то не сразу смог

понять, где находится. Сара налила ему горячего чаю, и он

понемногу стал приходить в себя.

Как только на небе выглянули три звезды, пришло время

провожать Шабат. И снова читались молитвы над вином и

зажигались свечи. Пока Беньямин разводил огонь в печке, Гершль

полез в свой саквояж и вытащил оттуда подарки — пряности и

свечи для взрослых и сладости для детей. А потом Беньямин подал

Гершлю скрипку, сделанную руками старого мастера, и старик

заиграл.

Сергей даже рот открыл от изумления. Не успел он привыкнуть к

тому, что у него есть дед, — и вот перед ним уже стоял не простой