Путешествие трех королевичей Серендипских [litres]

При виде такого выстрела король, понимая, что не может больше отказывать жене в том, чтобы отчеканить ее на монетах, чего никоим образом не желал делать из уважения к своей чести, воспламененный великим гневом, ибо видел, что побежден ее искусством и разумом, решил во что бы то ни стало довести ее до смерти. На ту пору не открывая своего замысла, по возвращении в шатер он тайно велел одному из советников, чтобы на следующую ночь, войдя в шатер королевы и потихоньку ее связав, отвез в столицу и немедля бросил ее ста свирепым и неистовым псам, обыкновенно сторожившим по ночам во рвах его сераль, дабы они ее сожрали. Советник немедленно исполнил его волю; несчастная девушка была тайно отвезена в столицу и по жестокому приказу короля отдана псам на съедение. Но суровое его намерение потерпело неудачу, ибо узнали ее псы, с которыми она, едва сделавшись его женой, обращалась дружески, давая им еду, и пылко к ней ласкались, она же, отвалив камень при устье рва, пробралась через оное и бежала, цела и невредима, прочь из города.

Она шла до восхода солнца и оказалась в деревне недалеко от города, в доме бедного селянина, который со своей обезьяной зарабатывал на хлеб семейству. На вопрос она отвечала, что она – бедная скиталица, ищущая в этих краях, к кому наняться в услужение. Подвигнутый состраданием, селянин, видя девушку несравненной красоты, охотно ее приютил и принял как дочь, с каждым днем любя ее все больше по многим дарованиям, какие в ней находил. Ходя с обезьяной по деревням, дабы заработать на жизнь, он любовно пекся о девушке, как обо всех своих домочадцах.

В скором времени король вернулся в стольный град. Услышав от советника, что все исполнено по его приказу, и уже раскаявшись в жестоком своем повелении, он проводил жизнь жалкую и унылую: немного времени понадобилось, чтобы в нем, пораженном тяжкой болезнью, от которой было не найти лекарства, показались явственные признаки неизбежной смерти. Это разгласилось по деревням, лежащим близ города, и достигло до слуха королевы, обретавшейся в доме селянина. Зная, что с ее мужем, которого она весьма любила, это приключилось из-за нее, она подумала, что найдет ему исцеление. Объявив селянину, что хочет вылечить короля, она сказала:

– Ступайте ко двору и известите баронов, что, хотя доныне никто не мог найти средства против его болезни, вы уверены, что вернете ему прежнее здоровье.

Когда же селянин спросил, какого рода лекарство надобно ему дать, она отвечала:

– Из того, о чем толкуют люди, я заключаю, что недуг его происходит не от чего иного, как от великой меланхолии и глубоких дум. А так как единственное, что ему нужно, – это развеселиться, то, когда вас допустят пред его очи, скажите: «Сир, мне хорошо ведома природа вашего недуга, и я надеюсь с Божьей помощью вскоре вас от него избавить. Вкруг предместий вашего города есть великое число прекрасных и отрадных садов: велите выбрать из них самый прелестный и там приготовить для вас покои, в которые, когда в них устроят все необходимое для вашей королевской особы, вы тотчас отправитесь; я же последую за вами и незамедлительно найду средство против вашей болезни». Когда же, – прибавила королева, – вы это ему скажете, а он исполнит ваш совет, приведите туда вашу обезьяну, которая, вытворяя обычные свои штуки и доставляя ему великую забаву и веселье, совершенно вернет ему прежнее здоровье.

Выслушав эти речи, селянин без промедления отправился в город и возвестил королю все, чему научила его девица, а тот, желая излечиться, отвечал, что все сказанное немедля исполнит, лишь бы избавиться от такой тягостной болезни. Призвав своего мажордома, король велел ему без промедления приготовить покои в каком-нибудь из прекрасных садов близ города. Мажордом быстро исполнил его волю, и на другой день король отправился туда в паланкине; когда же он прибыл и водворился в отраднейшем саду, внемля песням соловьев и других птиц, казалось, что он несколько развеселился, и в скором времени объявились признаки большого улучшения. Селянин же привел свою обезьяну; выведя ее пред королем и уже примечая, что от перемены места сердце его немного развеселилось, он заверил короля, что вскоре непременно вернет ему былое здоровье. Он пустил обезьяну выделывать пред королем разные штуки, и она много раз вызывала у него смех. Потом он отвел ее на кухню, что была вне дома, и, привязав обезьяну подле окна комнаты, вернулся к королю и начал беседовать с ним о многих веселых вещах. Таким образом они отрадно проводили время, как вдруг селянин заметил, что на кухне не слышно шума. Он подошел к окну и увидел, что обезьяна, остававшаяся там в одиночестве, подобралась к кастрюле на очаге, в которой готовились два больших каплуна для королевской трапезы: оглянувшись кругом и видя, что она здесь одна, обезьяна открыла кастрюлю и вытащила одного каплуна; но едва она уселась, чтобы приняться за еду, большой коршун, завидев добычу и спустившись, выхватил каплуна из лап у обезьяны и, взмыв с ним в воздух, оставил ее в безмерной печали.