Путешествие в Армению

Все это пусть послужит введением к другому замечательному историческому сочинению, написанному монахом Егише в V в. Очень образно он повествует о сражении, которое дали персам армянские патриоты на равнине Аварайр, юго-восточней Арарата, в Васпуракане. Егише не ссылается на более древние исторические труды и национальные легенды. Он прямо приступает к своей теме, лишь кратко описав события предшествующие. То есть он рассказывает о том, что, уничтожив царскую власть и перетянув на свою сторону значительную часть армянских феодалов, персы решили покорить и душу страны, навязав армянам зороастризм, свою религию. То же самое пытались они сделать и в других христианских странах Кавказа, в Грузии и Албании Кавказской, теперешнем Азербайджане. Персидский царь вызвал правителей трех стран в Ктесифону и заставил их принять его условия.

«Когда этот нечестивец увидел, что все его дурные дела сходят ему с рук, он замыслил и другое — так мы разжигаем огонь и потом бросаем в него охапку дров».

Армянский историк, который был священнослужителем, с особой враждебностью смотрит на замыслы персидского царя. Были знамения, посланные богом, пишет он, предвещавшее погибель Персидского царства.

«…Они действительно жили словно в глубоком мраке, и души их были в теле под запором, подобно заживо погребенному, до которого не доходит благодатный свет Христа. Как медведи в роковой час с невероятным ожесточением дерутся до последнего дыхания и, отступая от них, убегает благоразумный человек, так же приходит конец царству: коли другие их бьют, они не чувствуют; коли же сами бьют других, того не ведают; за неимением внешних врагов, ведут войну, дерутся друг с другом. И поистине справедливы слова пророка: „Человек алчущий влачится и пожирает половину самого себя“».

Егише сочетает трезвое обстоятельное повествование с патриотическим пафосом и богатым опытом, который приобрел, очевидно, в повседневной жизни. Эти достоинства отличают его произведение, которое и нам дает урок патриотизма. Будучи монахом, он уделяет особое внимание догматическим религиозным вопросам, подробно передает слова персидских магов и ответы армянских священников, хотя вообще для его повествования характерна сжатость, поэтому с увлечением читаешь эту хронику, отличающуюся изысканным слогом. Поистине великолепны описания военных сцен, сделанные этим священником, наделенным исключительной наблюдательностью, и безыскусные, выразительные картины трагедии Армении, например рассказ о нахарарах. Даже здесь он не фанатичный монах с анафемой на устах. Егише с удовольствием подчеркивает великодушие и терпимость одних, акцентируя, таким образом, неблаговидные чувства и дурные поступки других:

«Когда схватили марзпана, он сразу согласился пойти с ними и дал страшные клятвы, что будет верным, как все, и, казалось, раскаялся в том, в чем раньше им отказывал. Он упал, умоляя о пощаде, к ногам святых епископов, ползал по земле и заклинал их не отвергать его. И опять перед всеми давал тройные нерушимые клятвы на святом Евангелии; он оставил и письменные клятвы, скрепив их своей печатью и привязав к Евангелию, и молил, чтобы сам бог воздал ему отмщение, лишь бы его не умертвили, как это обычно делается.

И они, прекрасно зная, что он, вероломный притворщик, опять обманув их, вернется к прежнему заблуждению, не спешили покарать его за первые ошибки и оставили на суд священного Евангелия».

В книге много личных драматических ситуаций, поэтому она вызывает у читателей особое волнение. Как свидетель, очевидец событий, каким, по всей вероятности, и был повествователь, он впечатляюще передает патриотическую тревогу всего народа, вызванную тем, что при попустительстве части нахараров в страну проникли персидские маги, которые принялись разрушать христианские святыни и вместо них воздвигать жертвенники солнцу, проповедовать зороастризм. И тогда все люди решили встать на защиту веры и родины, своих семей и очагов, и в этой борьбе все стали равны.

«Причем ишхан был ничуть не выше своего слуги, и азат (рыцарь) оказывался не более изнеженным, чем отупевший крестьянин, и никто никому не уступал в мужестве. Одно сердце билось в груди у всех, у мужчин и женщин, у стариков и младенцев, у всех, чьи помыслы были о Христе. Ведь все стали воинами одной армии, надели тот же панцирь веры во имя Христа; мужчин и женщин опоясывал единый пояс общей истины.

И уже потеряло ценность золото, никто не искал серебра для своих личных нужд; парадные платья, которые надевали ради красоты и роскоши, были у всех в небрежении, никто им не завидовал. Даже богатство в глазах его владельца стало ничем. Все полагали, что умерли, и каждый сам копал себе могилу, жизнь свою считал бесконечной и эту смерть — настоящей жизнью».