Читаем Путешествие в Древность (СИ) полностью

Я допил чай и отправился к себе, то есть в Дашину палатку. Забравшись внутрь, я завернулся в спальник и отключился с мыслью о том, что завтра должна приехать Даша и остальная часть отряда.

Разбудили меня крики и частый стук капель по палатке. На секунду стало светло, словно днем, и гору сотряс мощнейший удар грома. По палатке застучали.

- Том! Вставай быстрее! – испуганный голос Алисы перекричал окружающий шум и отогнал от меня остатки сна. Я натянул кроссовки и выбрался наружу. По лицу попало каплями начинающегося дождя.

- Что случилось?

- Бери документы, надевай сапоги и бегом на кухню! Палатки я укреплю, - лицо Алисы высветила еще одна молния.

- Зачем?

- Гроза идет, очень сильная. Деревья могут начать падать, а вокруг кухни их почти нет. Давай, вперед! – она обежала палатку и начала что-то делать с боковыми растяжками. В темноте я не понял, что.

Я нырнул внутрь, выудил из рюкзака резиновые сапоги, которые взял по настоятельному совету девочек, запихнул паспорт во внутренний карман ветровки и выбрался наружу, застегнув палатку на все замки. Под тентами кухни собрались уже почти все, последим пришел доктор Бородовский. Оглядев собравшихся своим цепким взглядом, он хмыкнул и послал одного из парней за чайником в чадыр.

Дождь уже не просто барабанил по тенту, а шел сплошной пеленой, усиливаясь с каждой минутой. Порывы ветра нещадно терзали наше укрытие, и я никак не мог взять в толк, зачем мы сидим и мерзнем тут, на продуваемой ветром кухне, когда могли спокойно сидеть в теплых спальниках. Дождь шел уже стеной, и я не видел, что творилось там, за границами тента.

Сверкнула очередная молния, и я отчетливо услышал треск и гулкий удар чего-то очень тяжелого, рухнувшего на землю совсем рядом. Парни повскакали с лавки и рванулись в сторону, откуда раздался треск.

- КУДА?! – громогласный возглас шефа заставил их остановиться, как вкопанных. – Сели по местам и не дергаемся! Упало далеко, после грозы будете смотреть!

Я не понял, что он сказал, и вопросительно посмотрел на Алису.

- Дерево где-то рядом упало, - она пожала плечами. – Потому мы тут и сидим, что сюда оно вряд ли упадет.

- Ты так спокойно об этом говоришь… – я глубоко вдохнул и выдохнул после услышанного – если какая-нибудь из окружающих нас вековых сосен рухнет на человека, от него ничего не останется.

- Нам хорошо – мы под крышей, и, если что, нам есть, куда бежать. Меня другое беспокоит.

- Что?

- Гроза пришла с гор. А дорога тут одна.

- И что?

Алиса прикусила губу и нервно постучала по мокрому от отлетающих капель дождя столу.

- А то, что Дашка с ребятами сейчас в дороге. Я боюсь, как бы их не накрыло.

========== 6. Гроза. ==========

Вивальди Антонио – Времена года. Лето - Presto

Я вольготно сидела в кабине Газ-66, с комфортом вытянув ноги. Впервые воспользовавшись своим «служебным положением», я заняла место шефа рядом с водителем и ничуть об этом не пожалела. Мы вышли в обратный путь рано утром, собрав легкие палатки и упаковав остатки вещей. Сережа, навострившийся забраться в кабину, был безжалостно отправлен в кузов – во-первых, я девочка, и мне надо бы уступать, а во-вторых… Я тут начальник, так что нефиг!

Усть-Кокса словно не хотела отпускать нас из своих владений. Сначала дядя Вова умудрился заблудиться в трех соснах, то есть в трех горах, и мы выскочили не с той стороны, оттормозившись почти на краю склона, отнюдь не плавно переходящего в обрыв, а потом, уже выскочив на дорогу, долго перекладывали и заново привязывали груз, который оказался плохо закреплен.

Я смотрела вперед, на петляющую впереди серую полосу дороги, которая то становилась прямой, как стрела, то начинала змеиными кольцами петлять по склону очередной горы. После того, как мы прошли Громотуху* – потрясающе красивый, но отчего-то жутко не любимый мною перевал, я позволила себе слегка расслабиться и начала потихоньку дремать. Здорово, все-таки, когда тебя везут, солнышко греет… Хотя, я уже так соскучилась по мягкому седлу Тени…

Обед мы готовить не стали, а просто перекусили рыбными консервами, разобрав по банке на брата и запив сие яство предусмотрительно набранной водой из родничка. Меня грела мысль, что к вечеру мы окажемся дома, в лагере. Отмоемся от дорожной пыли, попьем чаю в чадыре… и я выпрошу у шефа выходной – выспаться и привести в порядок мысли, просто поваляться в палатке до того момента, когда солнце нагреет полог и выгонит меня на воздух. Да и дежурному помогу, подготовлю лагерь к прибытию практикантов.

- Дашка, проснись! Смотри! – голос дяди Вовы вырвал меня из пелены полусна, и я часто заморгала, фокусируя зрение. Впереди была все та же дорога и горы, словно подернутые легкой дымкой. Вот же только обедали, вечер уже, что ли? Да быть не может – мы же не останавливались, чтобы дозаправиться.

Я уставилась на водителя непонимающим и чуть осоловелым взглядом.

- Куда смотреть-то? Или я проспала дозаправку?

- Одну проспала. В зеркало посмотри.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Актеры нашего кино. Сухоруков, Хабенский и другие
Актеры нашего кино. Сухоруков, Хабенский и другие

В последнее время наше кино — еще совсем недавно самое массовое из искусств — утратило многие былые черты, свойственные отечественному искусству. Мы редко сопереживаем происходящему на экране, зачастую не запоминаем фамилий исполнителей ролей. Под этой обложкой — жизнь российских актеров разных поколений, оставивших след в душе кинозрителя. Юрий Яковлев, Майя Булгакова, Нина Русланова, Виктор Сухоруков, Константин Хабенский… — эти имена говорят сами за себя, и зрителю нет надобности напоминать фильмы с участием таких артистов.Один из самых видных и значительных кинокритиков, кинодраматург и сценарист Эльга Лындина представляет в своей книге лучших из лучших нашего кинематографа, раскрывая их личности и непростые судьбы.

Эльга Михайловна Лындина

Кино / Театр / Прочее / Документальное / Биографии и Мемуары
Смерть сердца
Смерть сердца

«Смерть сердца» – история юной любви и предательства невинности – самая известная книга Элизабет Боуэн. Осиротевшая шестнадцатилетняя Порция, приехав в Лондон, оказывается в странном мире невысказанных слов, ускользающих взглядов, в атмосфере одновременно утонченно-элегантной и смертельно душной. Воплощение невинности, Порция невольно становится той силой, которой суждено процарапать лакированную поверхность идеальной светской жизни, показать, что под сияющим фасадом скрываются обычные люди, тоскующие и слабые. Элизабет Боуэн, классик британской литературы, участница знаменитого литературного кружка «Блумсбери», ближайшая подруга Вирджинии Вулф, стала связующим звеном между модернизмом начала века и психологической изощренностью второй его половины. В ее книгах острое чувство юмора соединяется с погружением в глубины человеческих мотивов и желаний. Роман «Смерть сердца» входит в список 100 самых важных британских романов в истории английской литературы.

Элизабет Боуэн

Классическая проза ХX века / Прочее / Зарубежная классика