Путешествие в Мир

Испытывала ли Денизьям в тот момент нечто подобное, или же мысли девушки занимало совсем иное, но она как и Горен казалась отрешённой, витающей где-то далеко от снежной долины. Денизьям смотрела вдаль, и взгляд её был пустым и неподвижным, не касающимся ничего реально осязаемого.

Из троих путников только пангосса был обращен к действительности. В отличие от девушки и вурмека он был сосредоточен и выглядел даже более настороженным, чем прежде. Ящер изредка посматривал на своих вдумчивых спутников, но не прерывал их размышлений, а больше прислушивался к окружающим звукам и осматривался вокруг.

Вскоре Багарас велел лошадям идти медленнее, а ещё через несколько минут остановил их.

– В Стенаттене не принято ездить верхом,– сказал он, спешившись.

Ящер помог спуститься друзьям на землю и, сняв со спин лошадей вещевые мешки, произнёс:

– Это понесём мы. Животные должны быть свободны от любой поклажи.

Отдав Горену и Денизьям их мешки, пангосса перекинул через плечо свой собственный, выпустил из рук вожжи и зашагал вперёд. Несмотря на дарованную свободу, лошади не оставили хозяина, а послушно последовали за ним, держась позади. Обогнав их, вурмек и девушка встали около ящера и, стараясь не отставать от него, пошли рядом.

C каждым шагом путников линия горизонта менялась, как по волшебству. Её прозрачная пустота обретала объём, медленно вырисовывая в кажущемся незаполненным пространстве угловатые очертания скал. Укрытые снегом стены Вадурии, извиваясь остроконечной ломаной линией, издали едва читаемой взором, простирались в обе стороны, где их границы внезапно исчезали, поглощённые белой пеленой долинных снегов. Горену вспомнились горы тарудов и осколок Мунаи на Волчьих Берегах. Бесконечно высокие, сложенные из черных каменных глыб северные горы, увиденные вурмеком в начале путешествия, поразили его своей мощью. Тогда, восхищаясь их величием, он вспоминал маленькую скалу, что укрыла его от волков, и посмеивался над её крохотностью. Однако, как и всё в землях севера, горы были холодны и лишены некоего уюта. Их сила и красота пугали, но не трогали. Вадурия же, напротив, казалась живой и вызывала в вурмеке необъяснимое ощущение, близкое к чувству защищенности. Как и горы тарудов, эта скала была покрыта снегом, но в отличие от них источала неосязаемое тепло, то которое чувствуешь душой, находясь рядом с дорогим твоему сердцу местом. Глядя на неё, Горену хотелось остановиться и отдышаться, как это бывает, когда спешишь к родному дому и, увидев его издали, замедляешь шаг, будто уже стоишь на его пороге. Желая поделиться испытанным, вурмек посмотрел на Денизьям, потом на ящера, но, не увидев в их лицах ничего кроме отрешенных мыслей, не отважился заговорить.

Скала становилась всё ближе к путникам и, теперь Горен и Денизьям поняли, почему не разглядели её раньше. Стены Вадурии были почти прозрачными. Собранная из тысяч стекловидных кристаллов, местами мутных с бледно-голубым свечением, скала сливалась с окружающим её пространством.

– Эти морозы спасли народ Стенаттена от воинов,– нарушив молчание, с улыбкой произнёс пангосса,– В пору снежных бурь, незнающий этих мест или не решится идти через долину, или будет ползти по её земле на животе и не увидит Вадурии.

Хрипло рассмеявшись, Багарас вновь достал свою трубку, наполнил её табаком и закурил.

– За прошедший месяц это первый день, в котором нет метели,– снова заговорил он и, выпустив из носа дым, тихо прибавил,– Даже странно…

– Там кто-то есть,– перебила его девушка, указав перед собой рукой.

На одном из выступов скалы неподвижно стоял человек.

– Значит, Намва́на дошёл,– тихо произнёс пангосса и едва заметно улыбнулся.

Девушка вопросительно посмотрела на Горена, а затем перевела взгляд на ящера и сказала:

– О чём ты?

– Нас ждут,– ответил Багарас.

Больше пангосса ничего не сказал, поправил висящий на плече мешок и прибавил шагу. Горен и Денизьям поспешили за ним.

Замеченный девушкой наблюдатель оказался не один. Ещё несколько человек стояли на разной высоте скальных выступов, следя за путниками. На расстоянии двух десятков метров от Вадурии, Багарас вдруг остановился и велел девушке и вурмеку стать рядом и молчать, когда к ним подойдут для разговора. Пангосса поднял вверх руку. Наблюдатели, стоящие всё это время без движения, начали стремительно спускаться вниз. Перескакивая с одного камня на другой, они двигались так уверенно и быстро, словно нисколько не опасались оступиться и сорваться вниз. Ни один такой прыжок не обошёлся бы без падения для любого из троих путников, но люди на скале совершали их с лёгкостью, сопровождая своё движение брызгами из сбитого снега и звонким цокотом.