Путешествие в Мир

На исписанном следами бури песке сошлись изворотливость пангосса и гнев царицы, жестокость сурицита и смелость вурмека, необыкновенная мощь монстра и боевые умения военачальника. Шестеро противников, собранные судьбами в точке перелома настоящего, схлестнули мечи, чтобы свершить истинное будущее. Ведя к этому дню, Мир точил их клинки жаждой свободы, мести, любви, власти, дружбы и признания, и сейчас они бились не сталью, но вверенным им оружием ценностей. Каждый из шестерых пришёл сюда, чтобы спасти то, что ему дорого, и каждая из разящих рук была призвана исполнить ей назначенное. Такой была воля Мира. Здесь, подняв мечи собравшихся, он исправлял великую ошибку и восстанавливал нарушенный ею порядок. В этот решающий день вошедшие в битву являлись не воинами, не героями и не жертвами. Избранные Миром, они стали орудиями свершения истины.

Первым был Горен- создание, призванное оказаться тем, кому хватит душевных сил, чтобы пронести Маарам через все трудности пути. И вот он здесь, несмотря ни на что.

Сурицит Реин стал вторым орудием. Единственный из своего рода, кто был рождён с печатью злобы и зависти, он, наделенный неугасающей ненавистью, привёл вурмека туда, где ему суждено было узнать Денизьям. Теперь же, открыв в Горене силу, он исполнил свою судьбу и лишённый жизни, лежал на песке.

Третьим орудием был Арвоир. Всецело преданный царице, он сопровождал её повсюду и, оберегая, позволил прийти сюда, в место, где всё должно было решиться. Защищая Жоскур, он отразил занесённый над ней меч Багараса и в тот же миг пал к его ногам, поверженный клинком монстра. Этот удар навсегда остановил человека способного вести жестокую наследницу к трону.

Пангосса Багарас, порождённый в смешении двух кровей, стал сложением силы, ума и преданности. Мир выбрал его явиться четвёртым орудием- надёжной защитой Горену и Денизьям, учителем, который сумел вложить в руки девушки уверенность, необходимую в положенный час.

Убивший военачальника Намвана был орудием пятым. Такую суть Мир дал его жизни, и этот день оказался её завершением. Царица, потрясенная гибелью Арвоира, оттолкнула ящера и вонзила меч в спину монстра в момент последнего вздоха её верного возлюбленного. Исполнив долг судьбы, Намвана умер на руках друга, близкий его сердцу, но не способный получить от жизни больше, чем уже имел.

Шестое орудие Мира- Жоскур, ведомая стремлением настичь свою уже никем не защищенную соперницу, скрылась в песчаном тумане и разыскивала её, каждым своим шагом приближая настоящее к выбранному будущему. Она нашла Юну неподвижно стоящей во входном проёме шатра и без раздумий бросилась к ней. В шаге от харубианки, с неистовым криком она взмахнула в воздухе мечом, но вдруг увидела в её зеркальных глазах своё обезображенное яростью отражение и помедлила. Веки жестокой наследницы вздрогнули, а из её губ вырвался тихий стон боли. В украшенной шёлком тканей и блеском золота груди Жоскур блеснуло стальное лезвие. Безвольно выпустив из рук занесённый над харубианкой меч, царица упала на землю. Позади неё с отмеченным кровью клинком стояла Денизьям- седьмое орудие Мира.

Время бури прошло, и битва за престол была окончена. Возвратив пески пустыне, воздух прояснился. Вместе с его чистотой на земли Коами вернулось солнце. Своим ярким свечением оно провозгласило начало нового будущего и открыло взору ведущие к нему следы прошлого.

На подступах к поселению харубов, сном мёртвых спало войско царицы, укрытое покрывалом песка. Тело его предводителя военачальника Арвоира, будто в мольбе обращённое ладонями к небу, лежало далеко впереди, в окружении шатров харубов. В стороне от него, склонившись над погибшим Намваной, сидел пангосса. За его спиной, в нескольких шагах позади, лежал пронзённый мечом вурмека сурицит Реин. А перед шатром Юны, у ног наследницы земного престола, покоилось тело Жоскур.

Этот день решил судьбу мира и, наконец, избавил Горена от тягостной ноши. Земля обрела истинную царицу, и вурмек был свободен. Вручая харубианке Маарам, он снял с себя гнетущие оковы долга, но, зная цену своей свободы, не мог ощутить радости. Ему, не имеющему силы сравнить наступившее будущее и то, которого он помог избежать, не дано было постичь таинства Мира. Вокруг себя вурмек видел всё ту же пустыню и чувствовал на коже обжигающий жар всё того же солнца. Ничто сверху не даровало ему умения узреть за этим нечто большее. Он видел другое. Горен видел мёртвого Намвану, видел горе Багараса, тоску, застывшую в глазах Арвоира, и кровь на руках Денизьям. Нет, вурмек не мог чувствовать ни радости от победы, ни освобождения. Вместо Маарама, он обрёл груз сожалений, тяжелых воспоминаний и мыслей о несправедливости. Его юноша должен был принять, с ним возвратиться домой и нести его в душе через всю оставшуюся жизнь.

Возвращение.