Путешествие в Мир

Пройдя еще две мили пути, вурмек и существа оказались в небольшой лощине, взятой в кольцо цепью холмов. У основания каждого из них были вырыты отверстия в виде пещер, на входе в которые высели тяжелые деревянные двери. В самом центре поросшей травой и цветами долины располагалось озеро с выложенной по краю его берега каймой из гладких белых камней. Вокруг него, вблизи пещер, то здесь, то там по всей протяженности лощины сновало множество созданий, подобных тем, что пленили Горена. Здесь были существа обоих полов, разной крепости тела, всякого роста и возраста. Особенно среди них выделялись женщины. Они имели более мягкие черты лица, округлые формы тела и обилие украшений на волосах и конечностях. Руки некоторых из них были буквально увиты доходящими до предплечий плетеными браслетами, а волосы, отяжеленные обилием бусин, грузно свисали ниже пояса, вынуждая своих обладательниц держаться ровнее.

В отличие от тех, кто находился рядом с вурмеком, существа в лощине совершенно не выглядели воинственными. Радуясь солнечному дню, они занимались обычными житейскими делами, какие Горен мог наблюдать в своей деревне каждый день. Кто-то заносил в пещеру воду в глиняных сосудах, кто-то мирно беседовал, усевшись на траве, а дети с визгом и смехом носились вокруг озера. И ничто в этих созданиях не говорило о враждебности и злобе.

Горен и его сопровождающие подошли ближе. Заметив среди пришедших чужака, обитатели долины обступили их и с удивлением и опаской принялись разглядывать вурмека. Они наперебой задавали высокому вопросы, а тот, тыкая в Горена пальцем, что-то горделиво им отвечал. Когда расспросы прекратились, высокий махнул рукой, призывая всех расступиться, подтолкнул вурмека по направлению к одной из пещер и, под гул голосов и выкрики из толпы троица спешно удалилась.

У дверей пещеры их путь преградили двое охранников, облаченных в необычную громоздкую одежду и вооруженных длинными изогнутыми волной ножами. Подозвав высокого, они строго и с пристрастием принялись его допрашивать, а Горен, тем временем, любопытно всматриваясь, изучал их чудное одеяние. Деревянные щитки с резным орнаментом, сетчатые металлические рукава на вывязанных толстой нитью рубашках, замысловатые шапочки с удлиненными краями в области ушей- всё это внезапно напомнило вурмеку о незнакомце и камне, который он нашел в его шлеме.

«Наверняка, я упустил его в реке»,– с досадой, подумал юноша, незаметно просовывая руку в карман.

Камень был на месте. Несколько секунд Горен крутил его между пальцами, ощупывая каждую грань, а когда убедился, что тот не повреждён, оставил его, и аккуратно вытащил руку.

После недолгих переговоров с высоким стражи расступились, и путники вошли в двери. Внутри пещера оказалась широким тоннелеобразным коридором, постепенно уходящим под землю. Пол её, вымощенный уложенными в ряды галечными камнями, перетекал полукруглыми углами в идеально выровненные и осмоленные стены, а они, подобно арке, соединялись с потолком, который по всей его длине укрепляла туго натянутая металлическая сеть. По обе стороны с изгибов арочного потолка спускались подвешенные на кованых цепях светильники. Изготовленные в форме конических чаш, они были наполнены маслянистой жидкостью, которая бесшумно горела голубоватым пламенем, поднимающимся вверх яркими почти неподвижными языками. Там, где светильники висели по-два, в стенах коридора встречались небольшие дверцы. Рядом с каждой непременно стояли наполненное водой ведро и железный короб с вложенными в него незажженными факелами. На некоторых дверцах висели замки, другие были заперты засовами, а иные и вовсе стояли распахнутыми, открывая взору убранство находящихся за ними комнат.

Несомненно, Горен подозревал, что существа вели его к тому, кто заправлял землёй зелёных холмов. Он понял это по тому, как требовательно стражи допрашивали высокого у дверей пещеры и по тому, с каким трепетом оба существа шли в её стенах. Но вурмек не страшился этой встречи. Обустройство помещения, точность его элементов и по-хозяйски продуманные мелочи говорили о внимательном и разумном владельце. И это давало Горену надежду на то, что, выслушав, тот проявит к нему понимание и велит отпустить.