Путешествие в Московию 1664-1665

Наш шталмейстер отправился вперед с каретой и лошадьми в Новгород; любопытство так захватило меня, что я, подкупив солдата, который меня сопровождал, крадучись, вышел из ворот и осмотрел валы снаружи. Стены частично из оштукатуренного камня, недостаточно прочные, чтобы выдержать большой натиск, они кривы и косы, местами с башнями и ротондами. Из семи ворот, которые скорее можно назвать отверстиями в валу, некоторые из камня, другие из дерева. Со стороны суши у сухого рва есть высота, с которой виден город. Пушек на стенах не видно. Купцы из Швеции и Любека имеют за городом каждый свой двор[95].

Управление городом находится в руках воеводы, его помощника и дьяка; они теперь ведают военными и политическими делами.

19 декабря.

За день до нашего отъезда воевода отправил послу подношение из трех блюд — питание в дорогу. Это были пироги: сладкий и с перцем пирог, другой — черный выпеченный кусок, на вид как наши сыры, из тамаринда, слив и меда, а третий был свернутый кусок, с виду похожий на засмоленную парусину[96]. Я осмотрел здесь и городскую тюрьму: в большом саду, огороженном высоким частоколом, много маленьких каморок, внутри которых заперты заключенные. В нашем доме сегодня умер маленький ребенок. Хоронила его женщина: отец в порыве гнева из-за того, что тот кричал, с бесчеловечной жестокостью <...>[97]

Когда здесь загорелся небольшой монастырь Св. Николая и не удалось потушить огонь, многие русские сказали: "Как же так, если святой Николай себе не может помочь, как же мы сможем?" и бросили тушить[98].

Мы долго настаивали, даже покраснели от переговоров, но добились у воеводы увеличения количества напитков и перемены каждодневной пищи и получили наконец следующий список. Для посла — 2 бутылки французского вина, 1 — испанского вина, 2 — вареного меда, 1 бутылку двойной водки, полбутылки уксуса, 1 бочонок меда и несколько больший — с пивом. Для дворян и офицеров — на 14 человек — одну бочку меда; для офицеров и слуг вместе: 1 бочонок водки и одну бочку пива. Для посла — кусок говядины, четверть овцы. Для офицеров — овца, для остальных — 2 овцы и кусок говядины. В общем на каждый день: 7 кур, 2 утки, 2 гуся, 100 хлебов, 1 кусок свинины, 10 окуней, 4 щуки, 2 фунта слив, 1 пакет с фунтом горчичных семян, такой же — с изюмом и с лучшими сливами, 5 мускатных орехов, 1/2 лота гвоздики, 1/2 унции перца, 1 пакетик корицы, 1 голова сахара, 1 фунт риса, 1 фунт растительного масла, 50 яиц, чашка сливок, ведро огурцов, 5 редек, соль и хрен, четверик муки, 3 фунта масла, ящик крупы, 8 небольших свечей.

20 декабря

мы собрались и проехали 7 миль от Пскова до деревни по названию Загорск; мы не отправлялись до полудня, поэтому только в полночь приехали на постой. Шел сильный снег, так что мы не высовывались из саней. Некоторые из наших слуг, из-за недостатка саней, ехали верхом и так закоченели, что едва могли двигаться и отогреться. Проводы были такие же, как и встреча, только теперь мы все были в санях, кроме трубача. По пути нашего следования под ружьем стояло лишь 42 человека, потому что дорога была короче. Перед отъездом я, от имени посла, попрощался с воеводой и пожаловался ему заодно, что у нас мало подвод и лошадей. Он бесцеремонно лежал в постели, т.е. по их обычаю на лавке, его тошнило, он очень гневался, что его раньше не предупредили, и с трудом мог говорить. Его жена сидела в углу комнаты, заставленной сундуками, за которыми она пряталась. Причина, почему мы в этот день задержались с отъездом, была в том, что Микита заставил нас долго ждать, так как он был зверски пьян и пришел к нам с опозданием.

21 декабря.

Проехали 8 миль до Опоки[99], это довольно большая деревня; на полпути мы заехали ненадолго в Дубровну. Корчма, как обычно здесь, была очень грязной и закопченной, щели полны черных тараканов. От нас сбежали несколько возчиков, которые нас обокрали. Когда мне постелили постель около домашних икон, меня предупредили, чтобы я не лег к ним ногами, это они считали большим неуважением и грехом.

22 декабря.

Нас везли 7 миль до деревни Соли[100], откуда мы 23 декабря в 1 час ночи отправились, остановились в Голино и, проехав еще 2—3 деревни, продвинулись еще на 12 миль до местечка Завал, в трех милях от Новгорода; Завал принадлежит Троице-Клопскому монастырю[101]; здесь останавливался господин Бург[102] по пути в Новгород.

24 декабря.