Путешествие в Россию

Наделение народов национальными автономиями было не только коммунистическим призывом, но и политической мудростью. Что же изучают они по новым учебникам? Историю и героев революции. Простого человека национальная идея иногда привлекает больше, чем коммунистическая. Но теперь коммунизм носит национальные черты, патриотизм – коммунистический. Марширующие за национальным флагом идут и за интернациональным красным. Национальные чувства и коммунистическое мировоззрение для большинства представителей кавказской молодежи стали почти синонимами. Коммунистам удалось добиться того, чего не могла, а возможно, и не хотела абсолютная монархия: абсолютной национальной безопасности. Больше нет армянских погромов в Баку, нет еврейских погромов в Белоруссии и на Украине. Насколько слабой и нестабильной была старая власть на Кавказе, настолько же сильной и надежной кажется новая. В Тифлисе я видел похороны офицера: перед почетными военными ротами стояли двадцать двойных рядов солдат в национальных грузинских костюмах, меховых шапках, с саблями, патронташами, пистолетами, кинжалами. То было национальное объединение, к которому принадлежал погибший. Во главе развевался красный коммунистический флаг.

Утверждение о том, что, скажем, крестьянин с Кавказа нынче не знает, «кто правит – царь или Ленин», неверно. В нефтяных регионах идет индустриализация, Красная армия каждый год революционизирует новое крестьянство. В западной части Грузии, в Гурии, где культура на тысячу лет старше русской, крестьяне были вынуждены мигрировать в промышленные центры из-за жесткого крепостного права, которое сохранялось даже после 1864 года. В 1902 году во время Батумской демонстрации были расстреляны 19 гурийцев, крестьяне мстили, военные целый год ничего не могли предпринять против вооруженных крестьян, полиция была изгнана и убита, крестьяне приняли свою конституцию, социализировали большие участки земли, дали женщинам равные права, на общественных собраниях изучали Маркса, а губернатор Тифлиса лишь бессильно взирал на это. Только в декабре 1905 года, по русскому обычаю – с помощью значительных военных сил, народ удалось «усмирить».

Старая грузинская аристократия частично сбежала, частично перешла в сословие нэпманов. Нарядные фигуры в экзотических мундирах стоят перед ночными клубами Монмартра. В советских городах они носят гражданскую одежду и ведут дела с мелкими торговцами. Восемь лет назад кавказский дворянин мог безнаказанно избить человека, который теперь является его компаньоном. На улицах Тифлиса можно увидеть хорошо сложенных джентльменов, которые ведут переговоры с жестикулирующими евреями из Минска или Греции. Хазары, гунны, византийцы, арабы, татары, монголы, персы, турки, сельджуки поочередно захватывали Тифлис до 1795 года. Но затем наступил перерыв. С 1923 года правят нэпманы. В Баку возможностей больше. По оживленному бульвару прогуливается целый фондовый рынок. Можно посидеть в ресторанах, светильники отражаются в Каспийском море. Видно, как прибывают корабли для разгрузки товаров. До чего же приятно всё просчитывать! Из сводчатых шатров, похожих на большие суфлерские будки, доносится плаксивая турецкая музыка, слышны звуки «сас» и «тар», они где-то на грани между диким и чувственным… там идет торговля.

VIII Русские улицы (Перевод Полины Ахметзяновой)

Frankfurter Zeitung, 31.10.1926

Улицы советских городов поначалу кажутся красочными и полными жизни. У многих женщин на головах красные косынки, туго стянутые сзади в большой узел. Единственное и притом практичное проявление революционной моды. Дам постарше красный головной убор молодит, а юным – добавляет дерзкого эротизма. Кое-где на домах развеваются красные знамена. Над дверями и вывесками – красная советская звезда. Киноафиши по-деревенски наивные и пестрые. Перед витринами магазинов толпятся люди, им нравится кружить по улицам; город вообще полон движения. Общественный же транспорт нарочито, и, пожалуй, назидательно противопоставлен прохожим, в нем чувствуются скорость, темп, Америка. Встречаются добротные английские автобусы новейшей конструкции, они легче и надежнее берлинских и парижских. Плавно и резво несутся они по худшим в мире русским мостовым, которые больше похожи на каменистый берег моря. Звонко, словно будильники, звенят трамваи. Автомобильные гудки напоминают пронзительный щенячий визг. Лошади весело цокают копытами. Лоточники во весь голос, с шутками и прибаутками нахваливают товар – скорее себе, чем покупателям. Над крышами домов блестят и переливаются сказочные купола церквей, золотые луковицы, плоды пестрого, диковинного, экзотичного христианства.