Путешествие в Россию

Он всё длится. И хотя ничего не меняется, интерес не ослабевает. За каждым отделением следишь, словно за новым актом спектакля, и ведь знаешь, что увидишь: серый, желтый, шинели, винтовки, фуражки. Лишь последние колонны вносят неожиданное разнообразие, появляются лица. Это элитные подразделения: железнодорожники, саперы, инженеры, комиссары. В фуражках – разнообразие, в лицах – индивидуальность.

Марш стихает. Издалека доносятся высокие, серебристые звуки. Это кавалькада музыкантов во главе конницы. Галоп, галоп! Только что были рядом, и вот уже исчезли, словно видение. За ними – легкие тачанки с пулеметами: натянутые поводья, развивающиеся гривы: римские квадриги. Они едва касаются земли, следом выкатывается артиллерия, тяжелая, устойчивая. Ревут танки. Внутри у них что-то стучит, звенит, как натянутая струна, воет металлический зверь.

Иностранные военные атташе здесь по долгу службы. Два польских офицера подошли к самому краю тротуара. Красноармейцы смотрят на них. Иностранные офицеры все из себя официальные, все из себя на службе, все из себя представители международного права, всё это, впрочем, совершенно не объясняет существования загадочных военных атташе в униформе, но, во всяком случае, гарантирует.

Во время большого перерыва атташе и дипломаты расходятся по домам.

Издалека, после долгих часов ожидания, идут рабочие с флагами. Промозглый ноябрь, девятая годовщина Революции. Дождь, сырость, девять послереволюционных лет, тяжелые годы восстановления, небольшой кризис, несильная ангина, не очень хорошая одежда, всё это изматывает, изнуряет, лишает боевого духа.

Долгие месяцы ожидания, и вот настает момент, когда можно вблизи увидеть лица руководящих товарищей, председателя Калинина, высших партийных работников – но можно ли по лицам прочесть будущее? Крикнуть что-нибудь или молча смотреть? Пока думаешь – всё уже позади, а в спину несется «Да здравствует единая…», сзади теснят другие, дальше, дальше, еще одна годовщина прошла… а за Красной площадью, на улице – мировая история, ее черты скрыты вуалью.

XI Россия следует за Америкой (Перевод Марии Сунцовой)

Frankfurter Zeitung, 23.11.1926

Если кто-то в западном мире устремит взор на восток, чтобы внимательно разглядеть красное зарево духовной революции, ему придется взять на себя труд самостоятельно вообразить его на горизонте. Многие так и делают. Они не столько революционеры, сколько романтики революции. Тем временем русская революция давным-давно перешла в стадию некоторой стабильности. Шумный праздник со всей его иллюминацией отгремел. Начались прозаичные, серые, изнурительные будни. На Западе же большая часть духовной элиты всё еще ждет пресловутого света с Востока[22]. Стагнация европейской духовной жизни, беспощадность политической реакции, атмосфера коррупции, в которой делают и тратят деньги, лицемерие официальных лиц, фальшивый блеск авторитетов, тирания старших по положению: всё это вынуждает свободных и молодых ожидать от России большего, чем может дать революция. Какое заблуждение! Пусть приедут сюда и пройдутся по сумрачным серым улицам; поговорят с перегруженными заботами людьми, которые постоянно мечутся между собраниями и скудными покупками, со скидкой и в рассрочку, в государственных универмагах; пусть посидят в квартирах, бесконечно скандаля с жилконторами, люди здесь годами обитают во временных жилищах, словно в зале ожидания; пусть увидят неутомимый многорукий аппарат этого огромного государства – в непрекращающемся, сбивающем (а иногда и сбитом) с толку и бесцельном движении – пусть увидят всё это и задумаются, есть ли здесь время и место для духовных «проблем» и экстаза. Факелы революции погасли. Зажигаются уличные фонари.