Путешествие в Шахристан

 Я впервые находился в доме шахрая и с любопытством наблюдал его устройство. Как мне удалось позже выяснить, большинство шахрайских жилищ независимо от доходов хозяев имеют ряд общих черт: за дверями дома располагается зала, по периметру которой находятся двери в другие комнаты первого этажа и лестница на второй этаж. На первом этаже располагаются комнаты общего пользования - кухня, столовая, гостиная и по крайней мере небольшая библиотека, без которой, как к радости моей заверил меня Нибельмес-ага, не обходится даже самое скромное шахрайское жилище. На первом же этаже в зажиточных домах располагаются апартаменты повара и комнаты слуг^[11]. На втором этаже живёт хозяин дома и его домочадцы, причём каждому из них, не исключая и подростков, полагается отдельная комната^[12].

 Такое устроение, как заверил Нибельмес-ага, освящено традицией и сохраняется и в больших, и в малых жилищах, даже если в каждой из комнат от стены до стены не больше пары саженей. Но дом Чебур-бека Дастар-хана относился, без сомнения, к числу просторных, а потому первая из увиденных нами комнат могла бы служить трапезной залой не меньше чем для двух дюжин человек. Двойная лестница вела на второй этаж, а по стенам над ней были развешены картины с изображением шахрайских пасторалей. Свободную от картин поверхность стен занимали светильники, коих я насчитал не менее десятка, однако же свечи в этот час ещё не зажигались, поскольку довольно свету проникало ещё сквозь высокие, завершавшиеся полукруглыми сводами окна над входом.

                                 

 Чебур-бек Дастар-хан, шахрайский крестьянин из числа зажиточных

 По одной из лестниц к нам уже спускался сам хозяин - дородный шахрай, высокий как все его соотечественники, но гораздо более округлый, чем большинство из них. Короткая борода его была тронута проседью, а всё лицо выражало добродушное, как можно было подумать, лукавство. Вообще плутоватость, свойственная по моему суждению всем шахраям, на этом лице проявлялась даже ярче, чем у кого бы то ни было из виденных мню ранее соплеменников Чебур-бека. Надменность же, свойственная шахраям не менее плутоватости, у Чебур-бека была спрятана в любезную, хотя и несколько приторную улыбку. Мне подумалось, что легко быть гостем такого человека, но сложно делить с ним кров или труд, особенно чужаку.

 - Большая, большая честь приветствовать благородных послов великого Лукоморья в моём скромном жилище, - Дастар-хан улыбнулся шире своего вамаясьца и обвёл широким жестом простиравшуюся перед ним комнату. Словно бы невзначай длань его на мгновение остановилась, указуя на отлитую в серебре композицию 'Слон, повергающий тигра' - очевидно, эта выполненная в рост библиотечного статуэтка должна была показывать вящую скромность жилища.

 - И откуда ж ты, мил человек, всё-то про нас знаешь? - нахмурился было граф Рассобачинский, но тут же спохватился и попытался придать своему лицу максимально светское выражение: - То есть, я имел в виду, для нас большая честь быть представленными благородному хозяину здешних живописных угодий, хотя сия честь и неожиданна тем, что представление состоялось заочно...

 - Так разве ж может, разве ж может визит гостей с Запада остаться незамеченным в наших краях! - Дастар-хан сделался похожим на огромного и чрезвычайно удивлённого хомяка. - В Хухры про вас местный вестник пишет, в Мухры слухами земля полнится, в самой столице, в самой столице уже говорят, я думаю!

 - Быстро же у вас новости распространяются! - светский лоск явно давался графу с трудом.

 - Информация - деньги! - рассмеялся хозяин, словно услышал комплимент. - И время, кстати, тоже! А потому не смею вас задерживать, а приглашаю сразу отдохнуть. Но после отдыха жду, жду на трапезу, - лукаво улыбнулся он и, откланявшись, удалился, оставив в нашем распоряжении расторопного слугу-вамаясьца.

 После отдыха с дороги и омовения (гостевые комнаты располагались в правом крыле по соседству с хамамом), на которые мы потратили не менее часа, всё тот же вамаясец пригласил нас к трапезе. К некоторому нашему удивлению, трапезная зала была меблирована не ложами и не подушками, которые мы ожидали увидеть при восточной трапезе, а привычными нам стульями, расставленными вокруг длинного стола. Стулья были коваными, с мягкими сиденьями, а стол, на который Нибельмес-ага бросил короткий ревнивый взгляд, был выполнен из дуба и украшен тонкой резьбой.

 - А разве вы не возлежите во время трапезы? - от удивления я, признаюсь, стал неделикатен и решился сразу задать родившийся у меня вопрос прямо.

 - Я думал, я думал что гостям с Запада будут привычнее стулья, - удивился хозяин.

 - Но сами вы принимаете пищу не так?

 - В моём доме есть, есть и сулейманская, и вамаяськая трапезная - как и подобает достойнейшим домам Шахристана. Если вам привычнее восточное застолье, то мы, конечно, можем пройти туда. Сами мы пользуемся ими, но редко, редко, скорее для разнообразия. Обычно я приказываю накрывать на стол именно здесь.