Путешествие в Тянь-Шань

Санташ очень мало возвышался над кочевьями Бурамбая и получил свое название от груды камней («Санташ» значит «тысяча камней»), наваленных на берегу небольшого озера.

Относительно этой груды камней сохранилось между каракиргизами следующее предание. Когда Тимур (Тамерлан) в последней четверти XV века предпринял свой первый поход из Самарканда мимо южного побережья озера Иссык-Куль в отдаленные восточные страны Азии, то он направился в нынешнюю китайскую Илийскую провинцию через самый удобный перевал из иссык-кульского бассейна в илийский, получивший имя Санташ только после Тамерланова похода по следующему обстоятельству Так как Тимур шел во главе несметного войска, то на перевале, ведущем в неподчиненные еще его владычеству страны, ему вздумалось сосчитать количество своих войск еще до начала военных действий. Для этой цели, проходя по прибрежью Иссык-Куля, он приказал каждому из своих воинов захватить с собой по одному камню. При переходе через перевал Тимур приказал своими воинам сложить захваченные камни в одну груду на берегу находившегося на перевале озера. Таким образом, число сложенных в груду камней представило полную численность войска, перешедшего через перевал. Когда же, после продолжительного похода, Тимур, победив всех своих врагов во множестве битв и завоевав обширные страны на востоке, возвращался в свою столицу тем же путем через Санташ, то он вздумал произвести новый счет своей победоносной армии и приказал каждому воину, возвращавшемуся через Санташ, захватить по одному камню из сложенной там груды. Груда эта чрезвычайно уменьшилась, но зато, когда она была пересчитана, то численность ее представила, с одной стороны, число погибших во время похода воинов, а с другой – осталась навсегда их памятником, сложенным в чуждой стране их собственными руками.

С Санташа, пройдя не более пяти верст, мы уже вышли в бассейн озера Иссык-Куль на вершину его западного притока реки Тюп. На берегу этой реки мне в этот день (9 июня) удалось найти совершенно новое сложноцветное растение из рода Tanacetum, описанное впоследствии ботаником, Ф. Гердером под названием Tanacetum semenovi.

Для того чтобы перейти с Тюпа в долину текущей параллельно с ним, но южнее его в Иссык-Куль и знакомой мне уже из поездки 1855 года реки Джаргалан, я перешел диагонально через широкую долину Тюпа и стал подниматься на разделяющий обе долины невысокий кряж Кызыл-кия, поросший в верхней своей часть, там, где он уже примыкал к Тянь-Шаню, пихтовым лесом.

С перевала открылся внезапно великолепный вид на передовую цепь Тянь-Шаня, к которой и принадлежали горы Кызыл-кия. Опустившись с подошвы этой горы в долину Джаргалана, выходящую здесь из теснин Тянь-Шаня, я увидел отсюда всю продольную долину Джаргалана и впадение в нее выходящей из тянь-шаньских теснин реки Тургень-ак-су и всю блестящую своими вечными снегами главную цепь небесного хребта (Тянь-Шаня), которую киргизы называли Мус-тагом (снежными горами).

Хотя продольная долина Джаргалана по своей высоте, мало уступающей высоте Санташа, находится уже в зоне хвойных лесов, но лесной растительности было здесь так мало, что здешняя флора имела совершенно характер флоры земледельческой зоны Заилийского края, на которой расположилось Верное и все русские поселения Заилийского подгорья.

Это и дало впоследствии возможность русской колонизации прочно водвориться в иссык-кульском бассейне и основать здесь, между прочим, на реке Каракол цветущее городское поселение, получившее впоследствии название Пржевальска от расположенной вблизи могилы Пржевальского.

Спустившись с Кызыл-кии в долину Джаргалана, мы начали встречать целые толпы богинцев, которые плелись пешком из сарыбагишского плена, так как они были брошены сарыбагишами, быстро очистившими завоеванные ими земли на Иссык-Куле перед нашим прибытием. Пленники плелись пешком голодные, исхудалые и полуодетые, так что мы должны были делиться с ними пищей, для того чтобы они не погибли с голоду.

К счастью, мы гнали с собой от Санташа целое стадо баранов, купленных мной у богинцев, и имели хорошие запасы курта (сыра), подаренного мне Бурамбаем.

На реке Тургень-ак-су, ниже выхода ее из горной теснины, мы остановились на полудневном привале среди кустов облепихи (Hippophae rhamnoides), черного барбариса (Berberis heteropoda) и тала (Salix). Снявшись с привала около часу пополудни, я, вместо того чтобы прямо направиться к Терскею, южному прибрежью Иссык-Куля, решился заехать на ночлег в живо интересовавшую меня местность, а именно в близкую от нас теснину самого Тянь-Шаня, в которой находился пользовавшийся громкой известностью между каракиргизами теплый целебный ключ Алма-Арасан и из которой выбивалась на Прииссыккульскую равнину горная речка Ак-су, приток Джаргалана.