Путешествие в тропики

Капитан всё разъяснил суровому властителю морей и попросил разрешения пройти через экватор.

Нептун поломался было, но потом разрешил, с условием, чтобы все были окроплены морской водой, а ему — морскому, царю, — его свите и всей команде было бы выдано по доброй рюмке вина.

Тут-то и началось… Уже заранее был припасен брандспойт, и на нас откуда-то сверху низверглась толстая струя океанской воды. Все стали разбегаться, но «крещеные» хватали сухих и тащили под струю соленой, почти горячей воды. Извлекли из каюты доктора, буфетчицу и боцмана, пытавшихся избежать «крещения». Наконец, когда уже все были мокры с головы до ног, кто-то вспомнил, что не видно ресторатора. Он спрятался в своей каюте и на стук не подавал голоса. Тогда его перехитрили: просунули брандспойт в иллюминатор и стали поливать каюту по всем углам. Ресторатор выскочил из каюты с мольбой о пощаде, но тут его уже ждали с другим брандспойтом.

После «крещения» ресторатора был дан отбой, и мы, мокрые, пошли на нос, где ветром приятно холодило от мокрой одежды.

Итак, мы уже теперь в южном полушарии! В ту ночь, когда «Грибоедов» пересек экватор, стояла безоблачная, ясная погода. Во всей красе сверкал Южный Крест — большое созвездие южного полушария. Наша родная Большая Медведица как-то нелепо перевернулась, а Полярная звезда была уж почти неразличима, она едва мерцала на небосводе у самого горизонта.

На другой день после перехода экватора, 5 мая, температура днем поднялась до 29°. Сильно парило.

Наша каюта на правом борту, и после обеда солнце накаляет его и вливает зной прямо в иллюминатор. Спасаюсь на палубе, где долго брожу, выискивая тень и ветерок от движения…

Наконец безветренный, знойный день заканчивается. Но поверхность синего океана лишена покоя. Откуда-то издалека приходят волны. Они идут чуть наискосок к курсу корабля. Верхушки валов курчавятся пеной. Закатное солнце, пронизывая их своим лучом, делает волны зелеными и прозрачными. Одни — достигают корабля, бьют в белый борт и кипящей струей убегают за корму. А другие — загнувшись гребнем — вдруг покроются пестрым пенным узором, потеряют зеленую прозрачность и исчезают в океанской синеве.

Под вечер прошли мимо островов Фернандо-де-Норонья. В противоположность островам Зеленого Мыса, они сплошь покрыты сочной зеленью: вероятно, это густые заросли травы и кустарников. Местами видны рощи. В средней части большого острова видно селенье, в нем — пальмы и другие деревья, сады. В стороне — плантации аккуратно высаженных кустов, должно быть, кофе. В одном месте желтеет сжатое поле. В средней части одного острова торчит высокий голый скалистый пик.

Уже близко материк Южной Америки. Острова принадлежат Бразилии. Сюда ссылают коммунистов и других борцов за свободу. Это бразильская каторга. Недурная «вывеска» в океане, оповещающая о приближении к Новому свету.

Подходим к Америке

В 1500 году, спустя восемь лет после того, как Колумб открыл близ Американского материка острова, названные Вест-Индскими, португалец Кобрал достиг берегов нынешней Бразилии. В те же годы итальянский мореплаватель и географ Америго Веспуччи, имя которого присвоили вновь открытому материку, совершил четыре путешествия в Новый свет. Он дал описание и составил карту нынешней Бразилии. Но Америго Веспуччи, так же, как и Колумб, считал, что вновь открытые земли являются частью Азии.

Прежде чем мы увидели берега Южной Америки, океан изрядно «качнул» нас.

Пока мы шли в «ветровой тени» от островов Фернандо-де-Норонья, волны были почти незаметны. Но как только мы вышли из этой полосы, ветер начал крепчать.

К ночи он стал шквалистым, в кают-компании попадали на пол цветочные горшки с растениями, а в каютах снова задвигались чемоданы. Качка была килевая, нос корабля высоко вздымался над волнами, на секунду, казалось, замирал над пучиной и падал вниз. В этот момент винт выступал над водой и вхолостую вращался в воздухе. Особый, какой-то «жалостный» звук и необычное дрожание корпуса судна давали знать об этом. Иногда встречная волна при подъеме корабля так сильно стукала о днище, как при ударе об огромную льдину. «Грибоедов» скрипел, взбирался на гребень волны, снова падал вниз. Брызги от удара волн долетали до мостика и потоками дождя врывались в иллюминаторы кают-компании.

Так прошли почти сутки. Во время ужина за столом — опять незанятые места. Мы уже две недели в море, а «привычка» к морской болезни, у тех кто ей подвержен, так и не выработалась.

На другой день шторм стих. В полдень мы впервые увидели акулу. Акула считается одним из лучших «пловцов» среди обитателей моря.

Мы в этом убедились, — громадный хищник довольно долго шел за теплоходом, не отставая. В тропических водах есть акулы-людоеды, нападающие иногда на людей. К акулам принадлежит и еще один очень опасный хищник — молот-рыба, названный так за причудливую форму головы. По обе стороны огромной пасти, на концах «молота», расположены глаза.

Но молот-рыба нам не попадалась.