Путешествие верхом на драконе (СИ)

В такую погоду следовало укрыться в постели, завернувшись в три пледа, и с затаенным дыханием ждать, когда буря утихнет.

Биара, по своему счастью, проблем со сном никогда не имела, а потому умудрилась задремать даже под свирепые раскаты грома. Пробудилась среди ночи она исключительно оттого, что замерзла, находясь в постели одна-одинешенька.

Кое-как протерев глаза и укутавшись в первую попавшую под руку накидку, Биара, стараясь ступать как можно тише, хотя и знала, что в этом нет никакого смысла, спустилась вниз по ступеням, оказавшись в зале, смежным с небольшой, но уютной, кухней. Хьюго, как она и рассчитывала, стоял там, напряженно вглядываясь в окно, будто надеясь найти за ним ответы на все тревожившие его вопросы.

— Сколько бы раз я не повторял, что слышу отсюда даже твое дыхание во время сна, ты все равно спускаешься вниз крадучись, надеясь тем самым застать меня врасплох, — сказал он, не оборачиваясь. — Зачем? — этот вопрос не дает мне спать по ночам.

Хьюго наконец обернулся, одарив ее легкой улыбкой. В бледном свете двух свечей, стоящих на кухне, его лицо показалось Биаре особенно привлекательным.

— Включая эту ночь? — улыбнулась она в ответ, подходя ближе и поцеловав его в лоб, приподнявшись на цыпочках.

— Возможно, — ответил Хьюго, заключив ее в объятия.

— …а возможно, ты просто хотел подумать над чем-то, чему мое присутствие мешает. О чем-то, связанным с гробницей Гар-Тадариса, книги о которой я даже отсюда вижу на твоем столе.

Биара высвободилась и подошла к кухонным полкам.

— Заварить тебе чаю?

Она знала, что на предыдущий вопрос ответа все равно не последует.

— Нет, благодарю.

— А вот я себе заварю… Не поможешь?

Хьюго молча подошел к очагу и стал возиться с кремнем, в то время как Биара наливала в чайник воду и подбирала по вкусу и пропорциям засушенные травы. Справившись с огнем, Хьюго отошел на свое прежнее место. Биара же, закончив приготовления и подвесив чайник, запрыгнула на кухонный стол, плотнее кутаясь в свою накидку. В свете от костра она наконец смогла распознать, что это была та самая накидка из Андор-Нау с неприхотливым, но элегантным узором оттенка морской волны — одна из ее любимых.

— Итак, гробница Гар-Тадариса… — сказала она, не намереваясь так просто отступать. — Хьюго, ты ведь понимаешь, что это все могли быть лишь бредни старого безумца? — поскольку дракон молчал, ей пришлось продолжить: — А даже если вдруг в его словах была доля истины, то своим непомерным интересом к этому месту ты можешь только притянуть одну из вероятных развязок будущего. О небеса, ты даже не можешь быть уверен, говорил ли старик об этой самой гробнице!

— Он сказал: «в месте, где почил твой последний предок старшей крови», и у меня нет ни тени сомнения, что имелся в виду не кто иной, как Гар-Тадарис, последний древний дракон, умерший в этих землях. Его гробница — это лабиринт из подземелий, в которых может скрываться то, что Дауэрт со вздохом облегчения предал забытью. Я всего лишь желаю разузнать все, что только удастся…

— Еще скажи, что просто так, — ехидно скривилась Биара. — Внезапно нахлынувшее желание познать все, что этот мир со вздохом облегчения предал забытью, — последнюю фразу она проговорила с откровенной насмешкой. — Я бы понимала твое болезненное любопытство, касайся то глупое недо-пророчество непосредственно тебя.

— Поверь, если бы речь шла обо мне, то я бы даже не думал об этом.

Она верила. Нет, даже не верила — знала, что он говорил правду.

— Хьюго, прошу тебя, прекрати все это. Еще немного, и я сама поверю во всю эту чушь! Ты даже не представляешь, насколько это действует на нервы.

— Прости, — вздохнул дракон, подходя к ней ближе. — Возможно, я действительно переусердствовал.

— Рада, что ты это понял, — Биара притянула Хьюго к себе, уткнувшись лицом ему в плечо.

— Я больше не буду ничего искать и постараюсь даже не думать об этом, только если ты пообещаешь мне одно…

Биара подняла на него вопросительный взгляд.

— Обещай, что ты никогда в своей жизни даже близко не подойдешь к гробнице Гар-Тадариса.

Шум бури разбавил пронзительный свист закипевшего чайника.

— Сучья кровь! Эта ее шавка мне здорово так плечо прокусила — вон оно как все раздулось.

— Это была никакая не шавка, а горная кошка.

— Заткнись, Телмор, а не то я тебя выпотрошу как кролика! Эй, Вильфос, старый ты пес, взгляни на мое плечо, да подлатай этой своей магией. Вильфос, слышишь меня?

— Слышу, — сухо ответил маг. — Не думаю, что с твоим плечом что-то серьезное, промой в реке, забинтуй и как на собаке заживет, вот увидишь.

— Не понял.? Это ты меня собакой сейчас что ли назвал, старый ты.!

— Нет, Заг, — устало прервал его маг. — Это выражение такое в простонародье, что переводится как «все заживет, даже лечить не придется». Ты бы это знал, не будь ты таким тупым и не перебей в своей деревне половину населения.

— Глядите, а девчонка-то в яме своей еще ворочается! — подал голос Телмор. — Как бы не проснулась.

— Не проснется… — уверено отозвался маг по имени Вильфос. — Я в нее столько «ведьминого корня» влил, что она до утра не очнется…