Путешествие во времени с хомяком

Законы пространства-времени выстроены так, чтобы предотвратить хаос.

Я не могу отправиться в то же место и то же время, где когда-то находился: это место было занято – оно уже занято – мной.

Я громко стучу по клавишам клавиатуры: перебиваю координаты и меняю время на один час позже в тот же день. И тут одновременно:

1. Я слышу, как метла с хрустом ломается, но ещё как-то удерживает дверь – остались считаные секунды.

2. Я вижу, как Алан Ширер семенит по полу бункера.

Не раздумывая, я выскакиваю из таза, отшвыриваю стул ногой в сторону и сгребаю хомяка в охапку. Потом засовываю его в карман, хватаю ноутбук и залезаю в таз, держась за рукоятки.

– Ты это слышала, Белла? Там внизу кто-то есть!

Метла наконец поддаётся, и щепки летят на пол. Колесо на двери поворачивается, но я уже нажал «ввод» – и комната расплывается у меня перед глазами.

Глава 41

Если вам это интересно, то нет, я не так уж хорошо знаком с «теорией» путешествий во времени и правилами: что можно и чего нельзя делать.

Не думаю, что хоть кто-то знает это наверняка.

Я слышал о Парадоксе убитого дедушки – он предполагает, что если вы отправитесь в прошлое и убьёте своего дедушку (мило), то перестанете существовать. Если ваш дедушка умрёт, то он не станет отцом вашего папы, а тот, в свою очередь, не станет вашим отцом. И я знаю Папин закон о доппельгангерах – папа сам мне о нём и рассказал. Кроме этого, я больше ничего и не знаю. Правда, ещё я видел несколько серий «Звёздного пути»[31] и «Доктора Кто», но там чего только не происходит! Вероятно, это удобно для сценаристов, но мне никак не поможет.

И потом, кто установил эти «правила»? Насколько я могу судить, никто их пока что не проверял, так что они – лишь теории. Хотя Папин закон о доппельгангерах вполне выдерживает проверку реальными событиями.

В общем, я не знаю, чего ожидать. Только испытываю невероятное облегчение, когда туман перед глазами рассеивается – и я всё ещё в бункере, но теперь никто не пытается выломать дверь.

Я вылезаю из таза и минуту-другую сижу на стуле, пока Алан Ширер бегает у меня по рукам. Кажется, он рад меня видеть – уже хорошо. Я сажаю его в ящик под кроватью и думаю, что делать дальше.

Что произошло с тем мужчиной, Грэмом? Он зашёл и увидел, что в бункере включён свет и стул валяется на полу – но при этом никого нет. Думаю, это жуткое зрелище, правда?

Конечно, теперь – когда Алан Ширер со мной, – самым благоразумным решением было бы вернуться обратно. В «реальное время» – я называю его так, – к дедушке Байрону, который ждёт меня в кафе. Тем более, если я не вернусь, он скоро начнёт волноваться и пойдёт меня искать. Но есть очевидная проблема – вернуться в ту самую минуту я не могу: там меня поджидает Грэм.

Я будто бы спрятался в шкаф времени: как только я выйду, Грэм меня увидит.

Моя первая мысль – вернуться в настоящее за минуту до того, как я подбежал к своему старому дому по пути из закусочной.

Но это грубое нарушение Папиного закона о доппельгангерах. Если бы такое было возможно, я бы столкнулся с самим собой – тем, который идёт в гараж. Однако я только что убедился в том, что машина времени этого не позволит.

Другой вариант – вернуться чуть позже, минут через двадцать. Может, к тому моменту Грэм и Белла уже закончат поиски взломщика в гараже. Но и это не сработает. Противный закон подразумевает, что я – то есть одна из версий меня – уже там.

Признаю: я в тупике. Но иногда, когда думаешь над решением и ничего не приходит в голову, нужно дать себе немного времени.

А пока я не могу удержаться: я хочу ещё раз взглянуть на 1984 год. Я выхожу из подвала и снова вижу дневной свет. Так и играет «Радио 1», и тот же ведущий говорит:

– Одиннадцать часов двадцать три минуты на «Радио Один», и это Синди Лопер с песней «Время от времени»[32].

В гараже ничего не изменилось – только малыша Стоуки и его мамы нигде не видно.

На улице я нервничаю сильнее, чем в прошлый раз, – как будто кто-то может меня узнать. Глупо, знаю, но у меня именно такое ощущение.

Идёт не такой уж и старый мистер Фрейзер – на этот раз в другую сторону, он только вышел из дома. Сейчас я попробую кое-что сделать.

– Извините, – говорю я. – Какой сейчас год, не подскажете?

Чуть замедляя шаг, он смеряет меня взглядом.

– Убирайся с глаз долой, – говорит он, не вынимая изо рта трубку. – Хитрый маленький проныра, – и идёт дальше.

Это кажется мне странным. С другой стороны, тогда я и одет был иначе, и вопрос задал куда более вежливо – вот он и отреагировал по-другому.

Я иду по переулку и вспоминаю тот прошлый раз. Он вообще был? Для меня – да, а для мистера Фрейзера? Может, он ответил мне грубо, потому что я уже задавал ему этот вопрос час назад? Или я в совершенно другом 1984 году?

Пока я иду по переулку, голова от этих мыслей идёт кругом, и тут, будто бы этого мало, происходит такое, от чего она может просто взорваться: БУ-У-УМ!

Я встречаю своего папу.

Глава 42