Путешествия англичанина по России, Крыму, Кавказу и Грузии в XIX веке

Уважаемый Платон, покойный митрополит Московский[307], возможно, самый образованный и, несомненно, самый либерально настроенный человек, часто обедал с военным губернатором этого города. Губернатор знал, что его гостю не очень нравилась предписанная диета во время поста. Он очень простым способом превратил мясо в рыбу и избавил митрополита от угрызений совести. Слуга поставил перед стариком блюдо с хорошим супом на мясном бульоне, и губернатор сказал: «Это рыбный суп». Священник перекрестился, сказал «аминь» и немедленно принялся за еду. Точно так же, когда подали нежную телятину, хозяин произнес: «Это осетрина». Было повторено «аминь», и содержимое тарелки быстро исчезло.

Но Флетчер[308] писал: «В остальном они разумны, и если бы у них были те средства, какими располагают некоторые другие нации, то растили бы своих детей в хорошем воспитании и обучении». Говоря об их правительстве, он говорил: «Какими бы стали люди, если бы их однажды просветили и привели к большему пониманию Бога. Это заставляет правителей воздерживаться от любых способов сделать народ лучше и быть очень осторожными, исключая все странствия, которые могли бы изменить его и наложить отпечаток на сознание. Ибо сами они очень жестоко и безжалостно поступают со своими подчиненным и теми, кто находится под их началом, они столь же жестоки и друг к другу. Так что христианское общество (как они его называют) кланяется и лижет пыль перед вышестоящими, но становится невыносимым тираном, если у него появляется власть… Вся страна изобилует грехами. Нет закона, ограничивающего прелюбодеяния и тому подобное».

По словам Крулла[309], «москвичи обладают большим умом, ученостью, ловкостью и изобретательностью во всем, что они предпринимают, но при этом они чрезвычайно горды, ревнивы и дерзки. Кроме того, они больше всех других народов в мире пристрастны к пьянству… Духовенство, как и миряне, даже женщины, также тяготеют к алкоголю… Блуд рассматривается среди них как мелкое нарушение. Прелюбодеяние здесь не считается, если только мужчина не женится на жене другого мужчины».

Манштейн[310] писал: «…утверждали, что русские до правления Петра I были в целом погружены в самое грубое невежество, но это совершенно неверно… В целом русские не лишены ума… Стоит только спросить крестьянина о чем-либо, почти всегда можно обнаружить, что у него есть здравый смысл и суждение. Конечно, его не следует расспрашивать о правительстве или религии, поскольку в этих вопросах он всегда подвержен предрассудкам своего детства, но во всем остальном он ответит точно и проявит большую рассудительность… Я всегда находил у простонародья в России больше интеллекта, чем в других странах Европы».

Можно сказать, что вся система управления Россией подобна ткани истлевшей паутины или, скорее, огромному колесу, скрепленному прогнившими спицами: коррупция поддерживает коррупцию, гнилость подпирает гнилость, и удивительно, как машина все еще продолжает движение. Кроме того, торговцы глубоко вплетены в прискорбно коррумпированную администрацию и политическое состояние империи. Джеймс писал: «В каждом государственном ведомстве существует система взяточничества и коррупции, которая превосходит всякое представление. Это зло, без сомнения, неотделимо от принципа деспотичного правления и ощущается здесь с самых отдаленных времен». Находясь в России, я часто публично упоминал, что внимание императора должно быть обращено на состояние гражданской администрации. В письме из Гамбурга, датированном 17 апреля 1824 года, сообщалось, что, похоже, Его Императорское Величество всерьез приступил к реформированию. Там говорилось: «Теперь известны мотивы, побудившие российское правительство созвать определенное число губернаторов провинций в Санкт-Петербург. Кто обладал наибольшим опытом в подобных вопросах, были собраны в столице, чтобы узнать их мнение о планируемых изменениях в организации управления Российской империей. Было проведено несколько заседаний, на которых обсуждались эти изменения. Результатом обсуждений стало решение, что изменения следует вносить не одновременно, а последовательно и что они должны быть подготовлены на более длительный и на более короткий периоды, в зависимости от ситуации и внутреннего состояния каждой губернии. Планируемые реформы очень обширны.

Сразу после закрытия вышеупомянутых конференций было назначено большое количество новых губернаторов. Произошло не только много изменений, но и новые назначения. Назначенные губернаторы были отправлены в те губернии, где новые порядки должны быть введены немедленно».

Для каждой реформации необходимо время, и, хотя во время правления Александра I самые оптимистичные не могут ожидать больших перемен в системе, основанной на развращении человеческого сердца, скованной долгими обычаями и обусловленной небольшим жалованьем, все же столетия спустя имя этого государя может ассоциироваться с кодексом законов, который история отметит как самый яркий памятник его правления.