Путешествия Элиаса Лённрота. Путевые заметки, дневники, письма 1828-1842 гг.

Возвратившись с карьера, я снова сел в крестьянскую повозку, и мы тронулись в путь. Под вечер приехали в го­род Сортавала, где я остановился на постоялом дворе. Утром следующего дня я пошел к окружному врачу Лилья, который, как мне было известно, родом из тех же мест, что и я. Он принял меня с обычным гостеприимством и об­ходительностью, хотя до этого дня мы не были с ним даже знакомы. Вдобавок ко всему Лилья представил меня в не­скольких здешних господских домах, что значительно скра­сило мою жизнь в городе. Однажды утром мы обходили с ним его больных, и он отрекомендовал меня как доктора из Турку. Должен сказать, что хоть это и польстило мне, но из-за этого я чуть было не попал впросак. Среди боль­ных был русский купец, жена которого на следующий день разыскала меня и принялась настойчиво упрашивать, что­бы я назначил ее больному мужу какое-нибудь лекарство. От неожиданности я растерялся и не сразу нашелся, что ответить. Мне вовсе не хотелось отрекаться от впервые присвоенного мне докторского звания, но, с другой сторо­ны, я не мог написать рецепта ее мужу. Я счел наиболее удобным внушить ей надежду на то, что муж ее поправит­ся, и вообще расхвалил Лилья, сказав, что он как врач опытнее меня и в данном случае сделает все возможное. Так я вышел из довольно затруднительного положения, и больше она меня не донимала.

4 июля, после четырехдневного пребывания в Сортава­ле, мне наконец представилась возможность поехать в Валаамский монастырь. Два монаха, приехавшие в Сор­тавалу, возвращались теперь обратно и пообещали взять меня в свою лодку. Мы должны были отправиться в чет­верг вечером. Уже около девяти я пришел на монастырское подворье, где сидел, поджидая монахов, до одиннадцати часов, пока они собрались в дорогу. Монахи приветливо приняли меня, даже пригласили поужинать с ними, но я незадолго до этого поел на постоялом дворе. Они при­нялись за еду, а затем стали креститься перед образом богоматери. Часов в одиннадцать они наконец-то были го­товы отправиться в путь, но тут, спускаясь с берега на пристань, один из монахов поскользнулся и уронил компас, который нес под мышкой, компас скатился вниз по сту­пенькам. Обычный человек в таком случае непременно бы чертыхнулся, у монаха тоже вырвались какие-то слова, но я их не разобрал. Мы пытались отыскать компас, но тщет­но. Правда, нашли обломки футляра, но мыслимо ли было найти магнитную стрелку! Случившееся могло бы обер­нуться для нас довольно большой неприятностью, если бы не выдалась тихая ясная ночь без тумана.

Монахи сели в лодку, и гребцы налегли на весла, пото­му что от паруса не было никакой пользы: буря, свиреп­ствовавшая несколько дней, к ночи улеглась. Даже дождь перестал, так что погода была самая подходящая. Я тоже сел на весла. Монахи не противились и все сорок верст, вплоть до самого Валаама, не мешали мне развивать мус­кулатуру рук.

Верст пятнадцать мы гребли проливами Сортавальского архипелага и только после этого вышли на открытый про­стор, а там до самого Валаама не было ни одного острова, ни одной скалы. На последнем из островов упомянутого архипелага есть причал, возле которого по распоряжению Валаамского монастыря построена избушка, где можно остановиться и отдохнуть. Монахи поклонились этому ме­сту и перекрестились. Итак, осталось еще двадцать пять верст пути. На озере нам встретилась лодка, идущая из Валаама. В ней сидели два монаха, они ехали в Импилахти приглашать гостей на празднование Петрова дня. Встре­ча с нами обрадовала их.

Хотя Валаам не был виден, кормчий, опытный и хоро­шо знавший озеро, отлично справился со своим делом, и мы наконец прибыли на место. Поскольку я раньше не бывал в монастыре, то неудивительно, что с большим любопытством смотрел на приближающийся остров. Прежде чем пристать к главному причалу, мы миновали небольшой островок справа от нас. На островке возвыша­лась церковь, относящаяся к монастырю, и монахи в знак особого почитания усердно клали поклоны в ее сторону и крестились. Это был небольшой скит, а не монастырь, как я решил было сначала. Немного погодя мы прибыли к монастырскому берегу, вдоль которого проехали до при­стани. Я долго смотрел на посеребренные купола многочис­ленных монастырских церквей. На берегу было несколько довольно больших лодок и солидный парусник. Позже