Путешествия Гулливера (Gulliver's Travels)

I guessed there was some mischief when I observed my master and his friend whispering together, sometimes pointing at me; and my fears made me fancy that I overheard and understood some of their words.	Я догадался, что затевается какое-то дурное дело, когда старик начал долго перешептываться с хозяином, указывая по временам на меня; от страха мне показалось даже, что я уловил и понял несколько слов.
But the next morning Glumdalclitch, my little nurse, told me the whole matter, which she had cunningly picked out from her mother.	На другой день утром моя нянюшка Глюмдальклич рассказала мне, в чем дело, искусно выведав все у матери.
The poor girl laid me on her bosom, and fell a weeping with shame and grief.	Прижав меня к груди, бедная девочка заплакала от стыда и горя.
She apprehended some mischief would happen to me from rude vulgar folks, who might squeeze me to death, or break one of my limbs by taking me in their hands.	Она боялась, как бы мне не вышло какого-нибудь худа от этих грубых, неотесанных людей, которые, беря меня на руки, могли задушить меня или причинить мне увечье.
She had also observed how modest I was in my nature, how nicely I regarded my honour, and what an indignity I should conceive it, to be exposed for money as a public spectacle, to the meanest of the people.	С другой стороны, зная мою природную скромность и чувствительность в делах чести, она предвидела, в каком я буду негодовании, если меня станут показывать за деньги на потеху толпы.
She said, her papa and mamma had promised that Grildrig should be hers; but now she found they meant to serve her as they did last year, when they pretended to give her a lamb, and yet, as soon as it was fat, sold it to a butcher.	Она сказала, что ее папа и мама обещали подарить ей Г рильдрига, но она видит теперь, что они хотят поступить с ней так же, как в прошлом году, когда подарили ягненка: как только он откормился, его продали мяснику.
For my own part, I may truly affirm, that I was less concerned than my nurse.	Признаюсь откровенно, я был меньше огорчен этими известиями, чем моя нянюшка.
I had a strong hope, which never left me, that I should one day recover my liberty: and as to the ignominy of being carried about for a monster, I considered myself to be a perfect stranger in the country, and that such a misfortune could never be charged upon me as a reproach, if ever I should return to England, since the king of Great Britain himself, in my condition, must have undergone the same distress.	Я твердо надеялся - и эта надежда никогда меня не покидала, - что в один прекрасный день я верну себе свободу; что же касается позора быть выставленным напоказ как чудище, то я чувствовал себя совершенно чужим в этой стране и полагал, что в моем несчастье никто не вправе будет упрекнуть меня, если мне случится возвратиться в Англию, так как даже сам король Великобритании, оказавшись на моем месте, принужден был бы подвергнуться такому же унижению.
My master, pursuant to the advice of his friend, carried me in a box the next market-day to the neighbouring town, and took along with him his little daughter, my nurse, upon a pillion behind him.	Послушавшись совета своего друга, мой хозяин в ближайший базарный день повез меня в ящике в соседний город, взяв с собой и маленькую дочь, мою нянюшку, которую он посадил на седло позади себя.
The box was close on every side, with a little door for me to go in and out, and a few gimlet holes to let in air.	Ящик был закрыт со всех сторон; в нем была только небольшая дверца, чтобы я мог входить и выходить, и несколько отверстий для доступа воздуха.
The girl had been so careful as to put the quilt of her baby's bed into it, for me to lie down on.	Девочка была настолько заботлива, что положила в ящик стеганое одеяло с кроватки своей куклы, на которое я мог лечь.