Путешествия и приключения барона Мюнхгаузена

У толстаго зайца, или врне — зайчихи, отъ быстраго бга, или отъ испуга на свтъ явились маленькіе зайчата, а у Фифки — дивные щенята. Но важно то, что зайчатъ было столько же, сколько и щенятъ. Здсь мн пришлось увидть врожденнные инстинкты этихъ животныхъ, сообразно назначенію каждаго. Появившись на свтъ — зайчата инстинктивно побжали, а щенята, со свойственнымъ имъ инстинктомъ стали преслдовать ихъ и, наконецъ, даже нагнали. Я началъ охоту съ одной собакой за другимъ зайцемъ и торжественно закончилъ ее съ шестью прелестными собаками и добылъ старую зайчиху и пять нжныхъ зайчатъ.

Когда мн приходится вспоминать эту удивительную исторію съ зайчатами и щенятами, какъ то невольно приходитъ въ память другое не мене замчательное происшествіе, имвшее случай въ Литв, въ имніи моего добраго пріятеля, графа Пржбовскаго. Приключеніе это относится къ моей славной неоцненной лошади, которую я получилъ въ награду за блестящую способность здить верхомъ. Это относиться къ тому времени, когда я путешествовалъ по Россіи и остановился у моего пріятеля отдохнуть.

Однажды, посл обденнаго чая, графъ предложилъ гостямъ посмотрть свою любимую чистокровную лошадь, которой онъ очень гордился. Вс мужчины вышли на крыльцо смотрть лошадь, а я въ обществ нсколькихъ дамъ и гостепріимной хозяйки допивалъ чай. Вдругъ, мы услышали сильный крикъ ужаса и громкій испуганный говоръ. Я моментально выскочилъ на крыльцо. Лошадь неистовствовала, съ пной у морды, фыркала, брыкалась, точно дикая. Самые лучшіе конюхи боялись подойти къ ней, не говоря уже о гостяхъ, хотя среди нихъ были знаменитые наздники. Вс ахали, а подойти никто не ршался. Тутъ же подошелъ ко мн графъ и съ насмшкой обратился:

— Вотъ, этотъ конь, какъ разъ по теб, Мюнхгаузенъ, справься съ нимъ!..

Прогарцевалъ по всмъ правиламъ искусства верховой зды между хрустальными чашками и стаканами.

Признаться, меня немного задла дкая шутка графа. Не долго думая я однимъ ловкимъ прыжкомъ очутился на спин разсвирпвшей лошади, схватилъ за поводъ и далъ почувствовать ей свое умнье обращаться съ лошадьми. Испугъ выразился на лицахъ присутствующихъ, среди дамъ послышались истерическія вскрикиванія. Конь взвился на дыбы, но я сейчасъ осадилъ его и онъ смирился. Къ изумленію всхъ, я объхалъ дворъ и чтобы доставить удовольствіе дамамъ, я подъхалъ къ нимъ, пришпоривъ коня вскочилъ черезъ окно въ залу, прохался нсколько разъ вокругъ стола шагомъ, рысью, галопомъ и, въ довершеніе, вспрыгнулъ даже на столъ, прогарцовалъ по всмъ правиламъ искусства верховой зды между хрустальными чашками и стаканами. Конь, никого не допускавшій къ себ, такъ слушался повода, что не разбилъ ни одного стакана, ни одной чашки. Вс гости остались очень довольными такимъ благопріятнымъ исходомъ, а дамы смялись до слезъ.

Графъ, въ порыв восторга, подарилъ мн своего любимаго скакуна съ чистосердечными пожеланіями удачи въ войн противъ турокъ.

— Пусть конь этотъ теб служитъ, дорогой, неустрашимый Мюнхгаузенъ, такъ же, какъ Буцефалъ служилъ Александру Македонскому.

Посл этого я похалъ въ Петербургъ представляться графу Миниху.

IV Приключенія барона Мюнхгаузена на войн противъ турокъ

Подарокъ любезнаго графа доставилъ мн очень большое удовольствіе. Вдь, въ самомъ дл, какой подарокъ для меня подошелъ бы лучше лошади?

Къ тому же эта умная, понятливая и храбрая лошадь общала мн въ будущемъ очень многое. До меня, она никого не подпускала къ себ, и вс боялись ея необузданности, я же ее усмирилъ, выздилъ, и она стала у меня кроткой, какъ овца, послушной и въ то же время не потеряла своего горячаго темперамента.

Съ ней то я и могъ смло отправиться въ С.-Петербургъ для представленія графу Миниху, разсчитывая вступить въ русскую армію, сражавшуюся противъ турокъ. При вид своей лошади, я всегда вспоминалъ подвиги юнаго Александра Македонскаго и меня тянуло къ военной жизни.