Путешествия и приключения капитана Гатерраса

Осада длилась уже час, и нельзя было предвидеть, каков будет ее конец. Шансы на успех вылазки были невелики. Но Гаттерас и его товарищи во что бы то ни стало хотели выйти из нелегкого положения и уже совсем было решились на открытую схватку, как вдруг Гаттерасу пришла в голову хорошая мысль.

Он взял железную кочергу, служившую Джонсону для выгребания углей, положил ее в печь и проделал в стене отверстие таким образом, чтобы снаружи его покрывал тонкий слой льда.

Товарищи Гаттераса молча смотрели на его работу. Когда кочерга накалилась добела, Гаттерас сказал:

— Я отпихну медведей: схватить полосу они не могут, а вы стреляйте через амбразуру.

— Ловко придумано! — вскричал Бэлл, становясь подле Альтамонта.

Гаттерас вынул из печи кочергу и быстро просунул ее в отверстие. Снег от соприкосновения с горячим железом таял и громко шипел. Два медведя подскочили, схватили раскаленное железо и страшно взревели. В это время один за другим раздалось четыре выстрела.

— Попали! — вскричал  Альтамонт.

— Попали! — повторил  Бэлл.

— Надо повторить, — сказал Гаттерас, быстро забивая бойницу.

Кочергу опять положили в печь, и через несколько минут она накалилась докрасна.

Альтамонт и Бэлл, зарядив ружья, заняли свои места. Гаттерас снова проделал отверстие и сунул в него раскаленную кочергу.

Но на этот раз она уперлась в какой-то твердый предмет.

— Что за дьявольщина! — вскричал американец.

— В чем дело? — спросил Джонсон.

— А в том, что проклятые звери наваливают льдину на льдину. Они хотят замуровать, заживо погрести нас в доме!

— Не может быть!

— Посмотрите сами: кочерга дальше не идет. Это наконец становится смешным.

Но это было не только смешно — это было опасно. Положение осажденных ухудшалось. Медведи — животные очень смышленые — прибегнули к оригинальному средству, чтобы задушить свою добычу и отнять у осажденных всякую возможность к бегству.

— Экая обида! — сказал крайне огорченный Джонсон. — Добро бы люди, а то — звери!

Прошло еще два часа. Вылазка сделалась невозможной. Из-за утолщенных стен перестал доноситься наружный шум. Альтамонт раздраженно ходил взад и вперед, кляня свое бессилие. Гаттерас с ужасом думал о докторе и об опасности, которая ему грозила по возвращении.

— Эх,— воскликнул Джонсон,— если бы доктор Клоубонни был с нами!

— А что мог бы он поделать теперь? — спросил Альтамонт.

— Он-то бы наверное сумел выручить нас.

— Каким же это образом? — насмешливо спросил Альтамонт.

— Если бы я это знал, то не нуждался бы в докторе,— ответил Джонсон. — Впрочем, можно догадаться, что он посоветовал бы нам в настоящую минуту.

— Что же именно?

— Перекусить. Вреда это причинить не может—напротив... Вы как полагаете, Альтамонт?

— Ну что же, будем есть, если это доставит вам удовольствие, хотя это несколько глупо и даже унизительно в нашем положении, — ответил Альтамонт.

— Держу пари, — сказал Джонсон, — что после обеда мы придумаем способ выпутаться из беды.

Никто ему не ответил, и все сели за стол.

Джонсон, воспитанный в школе доктора, старался философски отнестись к опасности, но в настоящем случае это ему плохо удавалось. Шутки застревали у него в горле. К тому же осажденным становилось явно не по себе. Воздух начинал портиться в их герметически закрытом доме, и его нельзя было освежить, так как трубы плохо тянули. Огонь должен был скоро потухнуть. Кислород, поглощаемый легкими и печью, мало-помалу заменялся углекислотой, губительное действие которой всем известно.

Гаттерас первый заметил эту новую опасность и не скрыл ее от своих товарищей.

— Значит, во что бы то ни стало, а выйти необходимо! — вскричал Альтамонт.

— Да, — согласился Гаттерас, — но подождем ночи, сделаем отверстие в потолке. Это даст новый приток свежего воздуха, а затем кто-нибудь из нас станет у отверстия и будет стрелять по медведям.

— Ничего другого не остается, — ответил Альтамонт.

Решив так, все стали ждать наступления темноты. И все это время Альтамонт не переставал проклинать положение, при котором, как он выражался, «медведи и люди столкнулись лицом к лицу, причем люди отнюдь не оказались на высоте своего положения». 

XIII Мина

Наступила ночь, и лампа в зале начала гаснуть из-за недостатка кислорода.

В восемь часов были сделаны последние приготовления. Осажденные тщательно зарядили свои ружья и проделали отверстие в потолке.

Работа длилась уже несколько минут. Бэлл ловко справлялся с делом, как вдруг Джонсон, бывший на страже в спальне, подбежал к своим товарищам.

Он был встревожен.

— Что с вами? — спросил Гаттерас.

— Ничего, так... — нерешительно ответил Джонсон. —' Впрочем...

— Однако... — начал было Альтамонт.

— Молчите! Вы не слышите никакого шума?

— Где?

— Там... в стене комнаты творится что-то неладное.

Бэлл перестал работать. Все прислушались.

Слышался отдаленный треск, как будто в боковой стене пробивали отверстие.

— Кто-то скребется, — сказал Джонсон.

— Несомненно, — ответил Альтамонт.

— Неужели медведи? — спросил Бэлл.

— Конечно, они! — воскликнул Альтамонт.

— Они переменили тактику, — сказал Джонсон, — и отказались от намерения задушить нас.