Путешествия и приключения капитана Гатерраса

— Этого совсем не нужно, мой достойный друг,— ответил доктор, протягивая руку старому моряку.— Жизнь каждого из нас слишком драгоценна, и благодаря богу ей не грозит никакая опасность!

— Ну, тогда я уж не берусь отгадывать,— сказал Альтамонт.

— Если бы мы не сумели вывернуться из настоящего положения,— улыбаясь, сказал доктор,— то к чему было бы тогда учиться физике?

— A-а, так, значит, физика! — сказал просиявший Джонсон.

— Разве у нас нет гальванической батареи и достаточно длинных проводов, которыми мы пользовались для устройства маяка?

— Ну так что же?

— Мы можем мгновенно взорвать мину, когда нам будет угодно и притом не подвергаясь ни малейшей опасности.

— Ура! — вскричал Джонсон.

— Ура! — повторили его товарищи, не заботясь о том, слышат ли их медведи.

Немедленно электрические провода были протянуты от дома до порохового погреба. Один конец проводов соединили с гальваническим элементом, а другой опустили в бочонок с порохом на небольшом расстоянии друг от друга.

В девять часов утра все было готово. И вовремя, потому что медведи начали бешено разрушать дом.

Джонсон должен был, стоя в пороховом погребе, дернуть веревку, привязанную к столбу. Он занял свой пост.

— А теперь, — сказал доктор остальным, — приготовьте свое оружие. На случай если медведи не будут перебиты сразу, станьте подле Джонсона и тотчас после взрыва выбегайте из дома.

Гаттерас, Альтамонт и Бэлл отправились в пороховой погреб, а доктор остался у электрического аппарата.

Вскоре послышался голос Джонсона:

— Готово?

— Готово! — ответил доктор.

Джонсон сильно дернул веревку — часть поверхности свода обрушилась, и труп песца показался над обломками льда. Это ошеломило медведей, но они очень быстро оправились и не замедлили броситься на неожиданную добычу.

— Пли! — вскричал Джонсон.

Доктор пустил ток, раздался оглушительный взрыв. Дом задрожал, как во время землетрясения, стены его треснули. Гаттерас, Альтамонт и Бэлл выбежали из порохового погреба, держа ружья наготове.

Но оружие не потребовалось. Четыре медведя из пятерых лежали на земле, изорванные в куски, искалеченные, обуглившиеся, а пятый, наполовину опаленный, удирал что было мочи.

— Ура! Ура! Ура! — кричали товарищи доктора, который, улыбаясь, переходил из объятий в объятия. — Ура доктору Клоубонни!

XIV Полярная весна

Пленники получили свободу — радость их была неописуема. Все горячо благодарили доктора. Старику Джонсону было немного жаль медвежьих шкур, которые оказались сожженными и уже ни на что не годились, но это не особенно омрачало его хорошее настроение.

Весь день прошел в починке ледяного дома, сильно пострадавшего от взрыва. Его очистили от глыб льда, нагроможденных медведями, и скрепили рассевшиеся стены. Работа подвигалась быстро под веселые песенки Джонсона.

На следующий день стало значительно теплее; вследствие внезапной перемены ветра ртуть в термометре поднялась до —9° по Цельсию. Столь значительная перемена сильно отозвалась на окружающем: люди и все вокруг них как будто повеселело. Южный ветер принес с собой первые признаки полярной весны. Эта сравнительно теплая погода продержалась несколько дней. Термометр в защищенном от ветра месте показывал—1° по Цельсию; появились признаки оттепели.

Лед стал трескаться; там и сям из-подо льда, точно фонтаны в английском парке, била ключом соленая вода, а через несколько дней пошел сильный дождь.

Над снегом поднялись густые испарения — хорошая примета, предвещавшая близкое таяние больших масс снега. Бледный диск солнца становился все ярче и ярче и описывал на небосклоне все более длинные дуги. Ночь длилась теперь всего три часа.

Другой, не менее знаменательный, признак весны — появились целые стаи белых куропаток, полярных гусей, рябчиков и ржанок, наполнявших воздух оглушительными криками, хорошо памятными морякам еще с прошлой весны. На берегах залива появились зайцы и арктические мыши — лемминги, маленькие норки которых представляли собой целую систему правильной формы ямок.

Доктор обратил внимание своих товарищей на то, что почти все звери и птицы теряли белые зимние перья и шерсть и облекались в летнюю одежду. Они спешно готовились к весне, а природа тем временем готовила для них пищу в виде мхов и мелкой муравы. Под таявшими снегами зарождалась новая жизнь.

Но вместе с этими безвредными животными возвратились и их изголодавшиеся враги — лисицы и волки. Во время коротких ночей слышался их зловещий вой.

Полярные волки сродни нашим собакам, они даже лают по-собачьи. Говорят, будто волки прибегают к этой уловке, чтобы приманить собак и загрызть их. Факт этот, замеченный в местах, прилегающих к Гудзонову заливу, был проверен доктором в Новой Америке. Поэтому Джонсон не выпускал на волю упряжных собак. Что же касается Дэка, то пес этот видывал виды и был слишком осторожен для того, чтобы попасть на зубы волкам.