Путешествия и приключения капитана Гатерраса

— Погодите, Гаттерас, я хочу предложить вам еще один вопрос. Считаете ли вы меня добрым англичанином, радеющим, как и вы, о славе своего отечества?

— Да, но...— И Гаттерас удивленно взглянул на доктора.

— Вы хотите достигнуть Северного полюса. Я понимаю ваше честолюбие и разделяю его. Но, чтобы достигнуть своей цели, необходимо сделать все, что бы ни...

— А разве до сих пор я не жертвовал всем?

— Нет, Гаттерас, вы не жертвовали своими личными предубеждениями, и в настоящую минуту вы готовы отвергнуть средства, необходимые для того, чтобы подняться к полюсу.

— Вы имеете в виду,— спросил Гаттерас,— шлюпку этого человека?

— Будем, Гаттерас, говорить хладнокровно. Может быть, берег,* на котором мы провели зиму, вовсе не тянется до самого полюса. У нас нет никаких доказательств этого. Если наши предположения оправдаются, то летом мы должны встретить на своем пути обширное, свободное ото льдов море. Теперь я спрошу вас: что мы будем делать, оказавшись на берегу свободного ото льдов и благоприятного для плавания арктического океана, если нам не на чем будет переплыть его?

Гаттерас молчал.

— Неужели вы хотите остановиться в нескольких милях от Северного полюса за неимением средств достигнуть его?

Гаттерас уронил голову на руки.

— А теперь, — продолжал доктор, — взглянем на вопрос с его нравственной стороны. Я понимаю, что каждый англичанин для славы своего отечества готов пожертвовать жизнью и состоянием. Но если шлюпка, сколоченная из нескольких досок, взятых с американского судна, потерпевшего крушение и поэтому не имеющего никакой ценности,— если такая шлюпка, говорю я, пристанет к неизвестному берегу или пройдет неисследованный океан, то неужели это может умалить славу совершенного открытия? Если бы мы нашли на этих берегах брошенный неизвестным экипажем корабль, неужели вы поколебались бы воспользоваться им? Разве не главе экспедиции принадлежит вся честь? Теперь я спрошу вас: не будет ли такая шлюпка, построенная четырьмя англичанам и управляемая экипажем, состоящим из четверых англичан, вполне английской шлюпкой, от киля до палубы?

Гаттерас все еще молчал.

— Если говорить откровенно,— продолжал доктор,— вас смущает не шлюпка, а Альтамонт.

— Да, доктор,— отвечал капитан. — Я ненавижу этого американца, которого судьба привела на мой путь, чтобы...

— Чтобы спасти нас!

— Чтобы погубить меня! Мне кажется, что он глумится надо мной, распоряжается здесь как хозяин и воображает, будто он разгадал мои планы и держит в своих руках мою судьбу. Не вполне ли он высказался, когда дело коснулось названий вновь открытых земель? Говорил ли он когда-нибудь, какие цели привели его сюда? Вам не изгнать из моей головы мысли, убивающей меня: этот человек — глава экспедиции, снаряженной правительством Соединенных Штатов...

— Допустим, что это так, Гаттерас. Но где же доказательство, что экспедиция эта старалась подняться к полюсу? Разве Америка, подобно Англии, не вправе сделать попытку к открытию Северо-западного прохода? Во всяком случае, Альтамонт ничего не знает о ваших намерениях, потому что ни Джонсон, ни Бэлл, ни я, ни вы ни одним словом не обмолвились при нем об этом.

— Так пусть он никогда и не узнает о них!

— В конце концов ему придется о них узнать. Не можем же мы бросить его здесь одного!

— А почему бы и нет? — с раздражением спросил капитан.— Разве он не может остаться в форту?

— Он на это не согласится, Гаттерас! К тому же оставлять здесь Альтамонта, не будучи уверенными, что мы найдем его по возвращении, это более чем неблагоразумно — это бесчеловечно! Альтамонт отправится, он должен отправиться с нами! Но так как в настоящее время не следует сообщать ему о том, о чем он, быть может, и не думает, то мы ничего не скажем ему и построим шлюпку под предлогом осмотра берегов вновь открытой земли.

Гаттерас все еще никак не мог решиться признать правильность рассуждений своего друга.

— А если он не согласится пожертвовать своим кораблем?— спросил наконец он.

— Тогда придется воспользоваться правом сильнейшего. Вы построите шлюпку без его согласия, и тогда ему не на что больше будет претендовать!

— Дай-то бог, чтобы он не согласился! — вскричал Гаттерас.

— Надо спросить его. Я беру это на себя.

Действительно, в тот же вечер за ужином доктор повел речь о задуманных на лето экскурсиях и о гидрографической съемке берегов.

— Полагаю, Альтамонт,— сказал он,— что и вы отправитесь с нами?

— Само собою разумеется,— ответил Альтамонт.— Надо же знать, как далеко простирается земля Новой Америки.

Гаттерас пристально посмотрел на своего соперника.

— Для этого нужно как можно лучше использовать остатки «Порпойза»,— продолжал Альтамонт.— Можно будет построить из них прекрасную, прочную шлюпку.

— Слышите, Бэлл,— с живостью сказал доктор,— мы завтра же примемся за дело!

XV Северо-западный проход