Путешествия Лейлы

– Лейла, с тобой все хорошо? Не смотри ты на меня так, – как же обаятельно улыбалась подруга. – Знаешь, по поводу твоей идеи с выставкой, ты можешь попросить Даниэля помочь. Если кто-то и сможет что-то сделать, то он. Я, конечно, не знаю, как он к такому отнесется, и я бы лично не стала …

Да, не стоило делиться с Ханной замыслом. Лейла даже беспокоилась теперь, не расскажет ли подруга Даниэлю или кому-то другому про их разговор. Скорее всего, все опять припишут странностям Лейлы, еще и помешают сделать задуманное. Надо исправлять ситуацию.

– Нет, ну правда, лайк … рилли, ты думаешь, я не смогла бы наделать такой мазни, как у Ади. – Лейла громко рассмеялась.

Она выдавливала из себя непосредственность, но по сконфуженному лицу подруги поняла, что перегнула палку.

– Послушай, Ханна, да ладно с ней, моей супергениальной выставкой. Надеюсь, ты поняла, что я шучу. Вай соу сириос. А то какие-то у нас темы заумные в последнее время …

Ханна застыла в оскале, видимо, тоже старалась казаться непринужденной.

– Ладно, пошутили, и хватит, – Лейла улыбнулась, – похоже, мне хватит вина на сегодня.

– Ты меня удивляешь, Лейла. – Подруга ответила только через несколько секунд и как ни в чем не бывало продолжила: – Вино тут неплохое, правда?

– Или ты думаешь, лайк … Этани отличила бы мои домашние задания от работ своих участников?

– Да уж, эта точно не отличит, – выдохнула Ханна.

– И правда, как она эт олл могла стать директором Триеннале… – Лейла предприняла еще попытку задобрить подругу и, увидев просиявшую Ханну, спросила: – А про что вообще все эти Триеннале, что там происходит, расскажи?

– Каждое Триеннале – крупное значимое событие, к которому идет долгая подготовка. Их всего четыре по всему миру. – Ханна с облегчением вернулась в роль лектора. – Обычно они региональные, в них участвуют только художники из соседних стран. И все равно это возможность прикоснуться к мировому арт-процессу, туда привозят и самих художников, и оригиналы их работ.

Лейла изо всех сил демонстрировала очарование подругой, и та, как бы не замечая, продолжала:

– Здесь, в Палестине, совсем другой масштаб. Даниэль много лет назад взял Ближневосточное Триеннале под свое крыло, привлек теперь и Почту Хайфы. Поэтому сюда привозят самых значимых художников со всего мира: и работы, и самих авторов. Даже из социалистической Англии, представляешь?

Лейла молча кивала.

– Самый главный день – это открытие. На нем будут все художники, знаменитости, президенты стран, послы, меценаты вроде Даниэля. Фуршет перед церемонией и вечерние приемы – хорошая возможность со всеми познакомиться. В этот раз привезут журналистов из самых разных стран, и церемония открытия будет транслироваться по всему миру, причем в прямом эфире. Такое будет впервые. Это безумно дорого, но поднимет статус нашего Триеннале в заоблачные выси. По всей планете зрители в главных мировых театрах и просто по ТВ будут следить за церемонией. Что-то вроде трансляций в Большом дворце искусств, на которые мы ходили.

– Рилли вау, впечатляет. – Лейла продолжала смотреть с деланым восторгом, отражая в глазах все звезды ночного неба за стеклянным куполом.

Внутри танцевала вселенская радость. Все складывается как надо, пресловутый пазл сходится воедино. «То, что нужно», – прошептала себе.

Начали подавать фруктовые десерты и чай. Подруги еще немного поговорили про Триеннале и потом отправились по домам.

* * *

Наутро Лейла проснулась в тревоге, хотя ничего такого ей не снилось. Не радовал вид на небоскребы и озеро из панорамных окон спальни. Даже за завтраком на балконе, а обычно это было самое любимое ее время, все вокруг казалось наэлектризованным. Как всегда громко и отчетливо пели птицы, и их не было видно, будто трель шла из динамиков. Лейла не могла остановить поток мыслей, который независимо от нее ускорялся и несся куда-то. Идея обретала реальные очертания, и от этого становилось жутко. Только на Ханну рассчитывать теперь не приходилось.

«Вот так, дружи-дружи, а когда понадобится что-то, тебе даже не помогут». Лейла чувствовала себя обманутой, хотя понимала, что это она вчера должна была казаться подруге странной. Как и всем остальным вокруг: пришло время посмотреть правде в глаза. Ханна, скорее всего, еще и ревновала ее к творчеству. Она и сама давно хотела попробовать себя как художник, но боялась рисковать именем, давить репутацией известного галериста и консультанта. Подруга рассказывала, что пробовала делать что-то анонимно, но отзывы были весьма сдержанными, и она эти затеи оставила. Если Ханна так строга к себе, то помогать каким-то авантюристам-новичкам и подавно не хотела, понятное дело.

Но и без подруги все теперь казалось простым. Надо только проникнуть на открытие со своими работами, приглашение Лейла раздобудет. А там постараться каким-то образом вывесить свои творения хотя бы ненадолго, привлечь внимание журналистов. Здесь у нее было много опыта. Только бы еще и картины нарисовать.