Путешествия от себя – к себе, в радиусе от центра Вселенной

Однажды к Берни-ирландцу на огонек заглянул его друг – полный, спокойный канадец, лысый и с золотыми зубами. Он был ничем не примечателен, кроме того, что не был бакалавром искусств, то есть он не был человеком с несбывшимися иллюзиями. Это уже обнадеживало. Ян был самим собой: толстым, беззлобным малым, равнодушным ко всем страстям мира. Он никуда не уезжал (родился и вырос в Эдмонтоне), никуда не спешил. Ян сдвинулся с места только бы в случае наводнения, землетрясения, падения метеорита на Эдмонтон и то в том случае, если бы метеорит упал на его дом непосредственно. Яну не понятно было, зачем менять место жительства, зачем искать лучшую долю в других странах – в Эдмонтоне у него имелись диван, телевизор, трансляции хоккейных матчей «Эдмонтон Олиерс», баночка пива, а что еще нужно? Даже у него, у Яна, такого пассивного и вялого субъекта, в Эдмонтоне была масса знакомых – родом из детства, из кругов общения его родителей, братьев и сестер. Ян знал, что в этом городе он не пропадет – кто-то даст ему денег, кто-то накормит, кто-то обеспечит приработок, хотя работать Ян не любил, ему и так было жить вполне вольготно.

В первые же минуты знакомства полный канадец расположил к себе Лидию тем, что смотрел на нее с нескрываемой симпатией и даже восторгом. Для девушки же этот был чуть ли не единственный шанс войти в тихую гавань незатейливых, зато стабильных отношений с мужчиной. Ян догадался, что Лидия заинтересовалась им. Это ему польстило – такая красавица, так элегантна даже со шваброй и щеткой! Надо отдать должное Яну, его не волновал невысокий социальный статус девушки, ему важно было то, что она была удивительно женственна и притягательна. Ян пытался шутить, показать, что он не глуп, шутки его были плосковаты, больше всего радовался им он сам, но его золотозубая бесхитростная улыбка была обезоруживающей. Берни и Лидия невольно тоже начинали улыбаться.

Не понятно, чем Ян так нравился Берни, ведь в отличие от склонного к наукам и самоанализу ирландцу, Ян был ленив, посредственен и однообразен. Лидия никогда бы не обратила внимания на такого мужчину, если бы встретила его в Новороссийске. Но здесь, в эмиграции он был весьма удобен, удобен на определенное время.

Ян стал захаживать к Лидии почти каждый день. На него можно было потратить минимум времени, он и не требовал большего. Канадец лежал на диванчике и смотрел телевизор, иногда часами. Он любил поесть и с удовольствием съедал все блюда, приготовленные Лидией. Потом еще шел к Берни и Берни отводил его полакомиться в гостиничный ресторан, естественно с заднего входа и бесплатно. Ян оставался ночевать у Лидии, в ее комнате для прислуги. Ехать к ней в эмигрантское гетто ему было лень. Он молча и без всякой страсти ласкал девушку в постели. У него было неприятное, белое, как сметана, рыхлое тело. Ян никогда не приносил ей ни денег, ни подарков, ни цветов, не приглашал в кино, ни делал комплиментов. Вряд ли он вообще был способен любить.

Эта скучная связь длилась почти четыре месяца. Бедняга Берни никак не мог уразуметь, чем Ян так зацепил такую девчонку, как Лидия. В глубине души он жалел Лидию, но решил не высказывать этой жалости вслух, чтоб не обидеть девушку.

Однажды Берни решил сделать подарок Яну и Лидии, скорее все-таки Лидии. Он достал для них ключ от номера-люкс на одну ночь и разрешил пользоваться мини-баром, сказал, что «за счет заведения». Они не стали уточнять, как это удалось сделать портье. Впрочем, почему бы и нет? Берни проработал в этом отеле 10 лет.

Номер был роскошен. Широкая двуспальная кровать, целый «полигон страсти». Торшер в фантазийной форме, изогнутый, спиралевидный. Большой телевизор. За дымчатой стеклянной перегородкой располагались барная стойка, стояли кофеварка, холодильник и бар, набитый до отказа элитными бутылками. В номере можно было танцевать – так он был просторен.

Ян подошел к бару, достал охлажденную бутылку вина, налил себе и Лидии в длинные цветные бокалы (может быть, это было богемское стекло?) и тут на него напало игривое настроение. Он вдруг решил изобразить из себя босса. Ян подоткнул под бок небольшую плоскую подушку – якобы это была деловая папка, при этом он был в одних трусах, нацепил солнцезащитные очки, развалился в кресле, водрузив ноги на столик, и стал надувать щеки, закатывать глаза и говорить какую-то ерунду своим воображаемым подчиненным. «Вкалываю за вас целыми днями! Лентяи! – мужчина изображал притворно возмущенный вид. «Всех уволю!» – кричал Ян на всю комнату. «Кто хорошо работает, тот и живет, как я, в таких номерах!» – напоследок крикнул он, и осклабился в своем золотозубом оскале, очень довольный импровизированным перфоменсом.

Лидия смеялась. Это и вправду было забавным, учитывая тот факт, что Ян по жизни был профессиональным лентяем, он сам говорил, что у него абулия – он абсолютно ничего не хотел делать. Ян с Лидией напились вина и стояли, обнявшись у огромного окна, разглядывая расцвеченные огнями вечерние небоскребы Эдмонтона.