Путешествия от себя – к себе, в радиусе от центра Вселенной

Мужчина в форде… Первый день в Канаде – старые и новые форды на трассе – короткая любовь к мужчине – призрак России…

– В России сейчас снег, – сказала она, скрывая волнение. Кто бы мог подумать, что в душе ее что-то осталось от приключений первого дня заграницей. – Может, бросим терзать друг друга сложными вопросами. Юрка, ведь мы же с тобой встретились, и где – на краю света? Ведь мы же русские – что нам с тобой цапаться и ссориться. Зачем, а? Ведь мы бы могли пройти мимо друг друга, если бы не сломался твой зонт…

Выйдя из своего приступа меланхолии, Юрий улыбнулся ей. Он успел быстро подумать о том, что женщина все же нужна мужчине – ее бережное и даже нежное отношение к миру должно растопить мужскую жесткость.

– Мы с тобой брат и сестра! – с жаром сказала Лида и протянула ему уже потеплевшую ладошку.

Он пожал ей руку, а потом поцеловал ее тонкие пальчики. По Фрейду, это был знак, но, увы, она не поняла его. Юрий хотел сказать ей, что «сестрами» бывают только некрасивые женщины, те, которых видишь хотя и милыми, но бесполыми существами. А Лидия – златокудрая русская Ярославна, такие могут быть только возлюбленными…Юрий хотел сказать это, но, конечно, сдержался на первый раз.

***

Месяц Лидия и Юрий встречались почти каждый день – в «Макдональдсах», пиццериях и прочих недорогих заведениях. Юрий усиленно скрывал от Лидии, что, помимо Университета, он работал еще в двух местах: в церкви и в одном социальном агентстве для женщин, сбившихся с пути, или «пребывающих в нечистоте», как говорят в православной церкви. Женщины приходили в агентство уставшими, почти все курили. Они смотрели на Юрия чаще неприветливым колючим взглядом, иногда даже ненавидящим, им не нравилась его брезгливость и подчеркнутая интеллигентность. Им совершенно не хотелось рассказывать ему про свою жизнь. Впрочем, порой интеллигентность Юрия Белова даже подкупала – и женщины начинали откровенно повествовать ему про свою семейную жизнь или про любовные романы, надеясь, что такой умный мужчина как Юрий им что-то подскажет. Социальное агентство называлось «Гибсон блок».

«Я бы не полюбил ни одну из этих примадонн полусвета, этих урбанизированных страшилок, – думал Юрий. – Ну, разве сравнятся они с моей Ярославной, моей королевишной?!» Так ласково про себя Юрий называл Лиду, сам боясь и смущаясь этих возвышенных слов. Но именно в Лидии на данный момент Юрий видел спасение и свой путь к счастью.

И Лида думала о нем с такой же теплотой. Юрий был для нее тем, которого она так долго искала, ведь она всегда стремилась к мужчинам, у которых были ум и характер. Она даже сходила в греко-кефальную церковь и попросила у иконы Николая-чудотворца, чтобы он простил ей все ее прегрешения и ее странные, путаные истории с другими мужчинами, чтобы он очистил ее душу для большой любви, которая как будто бы ждала ее у врат этого Храма, которая еще пока стеснялась самую себя. Но вот-вот ее любовь должна была раскрыться как бутон.

«Я не скажу ему, но жаль, что он уехал из России, – размышляла Лидия. – Он даже сейчас похож на профессора словесности хорошего русского университета. Он мог бы открыть какую – нибудь закономерность в развитии литературы, написать книги – ну, например, такие, какие издала Паола Волкова. Максимализм бы прошел… как «детская болезнь левизны» и все стало бы на свои места»

«И все же зря, что она уехала из России, – думал Юрий. – Она мечтала о принце, о ковбое. Но вряд ли здесь кто-нибудь оценит ее красоту по достоинству. Красоту, как и талант, как и экстравагантность, ценят в богемных странах и городах. Это может быть Нью-Йорк, Париж, Петербург, но только не Эдмонтон, где канадские подростки плюют в памятник Уйна Грецки, где никогда не ходят в театры, мало читают, смеются над тупыми шутками …»

Так, не подозревая о тайных мыслях, желаниях и сомнениях друг друга, Лидия и Юрий прожили еще два месяца. Оба они также скрывали внутри себя страстное сексуальное влечение друг к другу – оно накапливалось, разрасталось и питало живительными сладко-пряными «подводными течениями» их отношения, это влечение придавало их отношениям особый смысл.

***

Юрий работал с утра до позднего вечера, после работы принимал душ в своей небольшой арендованной квартирке, выкуривал одну сигарету с чашкой кофе (он обожал одну крепковатую длинную сигарету перед сном) и с удовольствием вытягивался на длинных простынях. Юрий как все романтики-эгоисты любил возвышенные думы о самом себе. Он посвящал этим мыслям лучшие часы каждого дня – перед сном. Впрочем, теперь в его мечтания гармонично вошла Лидия и, надо отметить, он не без удовольствия впустил «королевишну» в свои тайные духовные преисподние.