Путешествия туда, но, главное, обратно

Господин Химонас – представительный мужчина лет пятидесяти пяти – был владельцем почти всего этого курортного рая. Первая жена нынешнего владельца «заводов, газет, пароходов» сбежала от него много лет назад, когда у него была всего лишь крошечная лавчонка по продаже курева и текущей прессы. Курево и пресса – вещи неразделимые. Привычная картина – грек важно сидящий в кафе на улице с газетой в руках, трубкой (сигаретой, сигарой – нужное подчеркнуть) в зубах и чашечкой дымящегося кофе на столике. С тех пор господин Химонас решил больше никогда не жениться. Для молодого богатого импозантного мужчины вполне хватало дам из весьма приличного общества и, к тому же, без всяких обязательств. Как господин Химонас разбогател? Ну, это не корректный вопрос! Какой миллионер скажет вам, как он «заработал» свой первый миллион? Вот второй, или третий, так это, пожалуйста. Ответ всегда будет один – деньги делают деньги. И это – святая правда! Теперь он был не так уж молод, зато по-прежнему импозантен и… богат.

Обходя свои владения – магазины, отели, рестораны,– забрёл он и в бутик Антонины. Как позже выяснилось, забрёл он не случайно, а прослышав об удивительном чуде – тончайшей ажурной изморози, появившейся на стене магазина. На этом жарком солнечном острове русский снежный узор действительно казался чудом. С этого дня господин Химонас зачастил в бутик Антонины. Вначале Антонина пугалась и просила Полину не показываться лишний раз на глаза хозяину, боясь, что её выдворят из страны как «нелегалку», а Антонину лишат лицензии на торговлю. Но ничего не случалось. Господин Химонас внимательно рассматривал разложенные на витрине мелочи, задавал вопросы, забавлялся деревянными детскими игрушками – медведями, по очереди бьющими по наковальне деревянными молоточками, от души смеялся над русскими матрёшками. Но больше всего его интересовало, как делаются кружева. Несколько раз он заводил разговор о покупке палантина, висящего на стене, но Антонина упрашивала не делать этого, так как он стал главной рекламой её магазина. И тогда в подарок господину Химонасу Полина предложила сплести новый. Хозяин согласился с одним условием, что ему разрешат наблюдать за работой Полины. Женщины удивились такому капризу, но согласились.

Позади торгового зала в комнате, которая одновременно служила офисом и складом, Полина оборудовала маленькую мастерскую. Для этого комнатку пришлось полностью освободить, зато здесь было много света. Лёгкость кружева зависит от настроения кружевницы, а настроение – от количества света. Чем больше яркого солнца и белого снега, тем лучше настроение и изящнее узор. Взамен господин Химонас разрешил Антонине занять крохотный чуланчик, примыкающий к ресторану, где хранились старые кастрюли и зонтики для летней веранды.

Когда, наконец, были подобраны и установлены бобины тонких хлопковых ниток, сделан набросок узора, а на жёстком пузатом валике в строгом порядке разложены коклюшки, Полина приступила к работе. Её несколько отвыкшие от работы пальцы медленно, но упрямо набирали скорость, и перестук коклюшек становился всё быстрее и звонче. Сначала господин Химонас внимательно следил за работой кружевницы, стараясь уловить ритм и последовательность движений. Но уже через полчаса понял, что это безнадёжно. Тонкие сильные пальцы женщины мелькали всё быстрее и быстрее, то, неожиданно замирая, а то будто взлетая, и всё же было ощущение, что дело не движется, что всё стоит на месте – кружевное полотно не увеличивалось.

Господин Химонас устал от этих бесконечных мелькающих движений и перевёл взгляд на Полину. Полина, увлечённая работой, не заметила перемены в настроении зрителя. Соскучившись по любимому делу, она самозабвенно перекладывала коклюшки, втыкала острые булавки, создавая, известный пока только ей, замысловатый узор. Плетение кружев для Полины было не работой, а таинством, потому что даже она сама не знала, как рождается её узор. Она его даже не придумывала, узор получался сам собой, его творили её руки, будто сами знали, что им делать. Щёки Полины зарделись от творческого волнения, гладко зачёсанные волосы растрепались, образуя ореол лёгких кудряшек, и господин Химонас невольно залюбовался прелестной кружевницей.

Работа над кружевным шедевром затягивалась, и Антонине пришлось признаться хозяину, что у Полины заканчивается туристическая виза, и нет разрешения на работу. Через неделю необходимые документы лежали на столе Полины. В течение всего этого времени господин Химонас обязательно находил несколько минут, чтобы лишний раз взглянуть на работающую Полину.

Через полгода работа была закончена. Узор получился ещё нежнее и изысканнее прежнего: по зимней дороге мчалась лёгкая тройка, вздымая пушистый снег, а вдоль дороги искрились заснеженные ели и опушённые инеем берёзы.

Как-то Антонина заметила Полине, что хозяин приходит не столько ради её творчества, сколько ради самой кружевницы.

– Ты, вот что, будь поосторожнее с ним. Греки – они такие, им бы лишь поиграть с нами. Они всех женщин считают доступными, особенно русских.