Путешествия в тропики за самоцветами

Пока мы были заняты созерцанием этой деятельности, к нам подошел одетый в новую спецовку молодой танзаниец, приветливо поздоровался, представился инженером и тут же перебросился несколькими словами с парнями, разбиравшими обломки породы. «Пустот пока нет, — сообщил он нам, — пустая порода». Он потыкал носком своего ботинка в груду зеленовато-бурых обломков и со скучающим видом посмотрел в безоблачное небо, куда уже улетучилась наша заветная мечта увидеть танзанит, извлекаемый из породы. Уже больше для очистки совести каждый счел необходимым посмотреть через лупу на передаваемые из рук в руки кусочки бурой ожелезненной породы из очередного ведра, впрочем, ничего примечательного там не увидев.

Охладев к шурфу, любители минералов тотчас же принялись оббивать молотками ранее поднятые куски гнейса с кристаллами кианита, пытаясь придать им форму коллекционного образца. В общем-то было обидно. Добраться до месторождения, попасть в карьер и не посмотреть на природный танзанит, который никто из нас до сих пор не видел. Но вот сопровождающий нас горный инженер, которого звали Сол, и он же хозяин этого карьера достает из кармана связку ключей и объявляет: «Теперь проедем в контору, и я вам покажу то, что было добыто здесь за этот месяц». Энтузиазм вспыхивает у нас мгновенно, и все дружно лезут вверх по усыпанному крупными глыбами гнейса склону карьера. Шутка ли, мы все-таки увидим природный танзанит! Без задержки забираемся в наши «лендроверы» и через пять минут уже останавливаемся у приземистого здания конторы, которое еще раз своим видом подтверждает тот непреложный факт, что все рудничные конторы в мире чем-то очень похожи друг на друга.

Внутри дома несколько пустующих комнат с видавшими виды исцарапанными канцелярскими столами и широкими скамейками. Одна из дверей, выходящих в главную комнату, обита железом. К ней-то и подходит Сол и со скрежетом отпирает железную дверь. Из комнаты видно, что за ней в темноте стоят два, а может, и больше, стальных сейфа. Ясно, это хранилище добытых самоцветов. Он отпирает большим ключом один из сейфов и достает откуда-то из глубины две большие картонные коробки. Заперев сейф, он выносит наполненные кристаллами коробки к нам и, не задерживаясь, проходит в соседнюю очень светлую комнату. Там на большом столе, расстелив белую холстину, Сол торжественно высыпает содержимое коробок двумя кучками для нашего обозрения.

Ожидая этого момента, все плотным кольцом окружают стол, стараясь не загораживать свет яркого тропического дня, льющийся из широких окон. Вот он танзанит, недавно только добытый из того самого шурфа, который разочаровал нас всех всего час назад. Кристаллы и их обломки рассыпались перед нами, отражаясь ярким желтовато-голубым переливом. Они очень разные по цвету и оттенкам, но все мало-мальски сохранившиеся кристаллы имеют очень близкую плоскую форму с характерной многогранной, чуть скошенной головкой. Осколки кристаллов светло-голубые, зеленовато-желтые или почти бесцветные, но большинство уцелевших кристаллов — двуцветные, с голубым основанием и зеленовато-желтой или светло-коричневой головкой-шапочкой. Наиболее совершенные, прозрачные кристаллы размером с половину спичечной коробки переходили из рук в руки. И, заполучив такого красавца, очень не хотелось с ним расставаться, передавая его соседу, который с нетерпением переминался с ноги на ногу, ожидая, когда же и ему удастся подержать и рассмотреть вблизи это двуцветное чудо из мира кристаллов.

Было очень трудно оторваться от этих искрящихся в лучах тропического солнца кристаллов, каждый из которых, казалось, вмещал в себя свой микромир света и красок. Посмотришь сквозь него с одного конца — кристалл почти бесцветный, посмотришь с другого — он желтый, а сбоку — голубой с желтенькой шапочкой. Казалось невероятным, что этот бледно-голубой или зеленовато-желтый кристалл, будучи нагрет в электрической печи до определенной температуры, или «испечен», как говорят местные ювелиры, превратится в ярко-синий, не похожий ни на что другое самоцвет, который всем нам довелось видеть за стеклянными прилавками ювелирных магазинов Дар-эс-Салама и Найроби. Но таковы уж оптические свойства этой драгоценной разновидности довольно обычного минерала цоизита, зависящие от особенностей химического состава и тонкой атомной структуры его кристаллов. И очень интересно то, что Мерелани — это единственное пока место в мире, где цоизит встречается в виде разновидностей, обладающих чудесными оптическими свойствами, совершенно необычного самоцвета.

Мадагаскар —

остров самоцветов

Маршрут поездки. Мадагаскар