Путевая карта творческой личности

Немного эпизодов из моей истории. Лучше всего понять, что за человек автор и какое право он имеет писать вам и чему-то учить, – это узнать несколько фрагментов моего пути. Тогда мозаика сложится в целую картинку, и вы всё поймёте, потому что увидите мой путь мысленным взором. Конечно, рассказать и дать другим можно только то, что сам прожил, передать только свой опыт. Да, я тоже была девочкой восьми лет, мечтающей стать художником.

Детство

Я выросла в каменных джунглях с детства. А вы? Когда мне было лет 6-7, больше всего я любила, когда мы с мамой ходили в гости к её родной сестре Люсе. Жили они в частном доме. И мне, обычному обитателю многоквартирного дома, бывать у них было особенно интересно и приятно.

Свой дворик, лавочка. Играть с двоюродным братом Костей можно было прямо на крылечке. Каждый камень или травинка становились густым лесом, в котором могли спрятаться солдатики брата.

Но ещё больше я любила у тёти в гостях запах. Мой дядя Валера был художником. И дома у них, конечно, была и Мастерская. Я полюбила запах льняного масла, запах масляных красок и растворителя именно тогда, с детства, когда стояла на скрипучем деревянном полу их дома и изо всех сил вдыхала дух творчества.

Мне так нравилось смотреть, как из-под кисти моего дядюшки из мазков краски появляется живое изображение. Для меня это было настоящее чудо. Дядя для меня был волшебник, рождающий целый мир на холсте. Я тогда ещё поняла, что мне очень надо рисовать, очень нужно научиться. И все последующие 35 лет я этим и занимаюсь, заходя с разных боков и ракурсов.

Путь мой к моей мечте был тернист. Я очень просила маму отдать меня в городскую детскую художественную школу. Мама же сказала, что она работает, ей некогда, она занята. Она не будет успевать меня отвозить в художественную школу.

– А ты ещё маленькая сама ездить, я не отпущу тебя, – сказала мама. – Случаев столько страшных – одну не пущу.

– Мамочка, ну пожалуйста, – канючила я, – со мной ничего не случится, я только в школу и из школы, и всё, никуда не заходя и не сворачивая.

– Нет, – сказала, как отрезала мама.

А был конец 80-х, и много всяких историй страшных ходило про маньяков, вот мне и не разрешили пойти в художественную школу. Кто бы знал, что это сильно изменит ход моей жизни. Я простила маму. Она не догадывалась, что это будет для меня настолько важно и станет ключевым эпизодом моей судьбы. Я не могла на неё сердиться. Ведь мне всё было интересно и нужно: ходить на хореографию, в бассейн, в библиотеку, на мягкую игрушку. Мама не поняла, что это чрезмерно важно и мечта всей моей жизни. Тем более я была достаточно криворукой – рисовала так себе, приклеивала неаккуратно, шила криво – кто бы мог подумать, что это моя величайшая любовь и призвание?!

Случился ещё один важный момент. В 10 лет у меня появился отчим. Мама вышла замуж во второй раз. И мой отчим был художник. Гончаров Юрий Леонидович, преподаватель в детской художественной школе города Луганска класса иконописи. Но это было потом. А вначале, когда он только появился в нашей жизни, он ещё не работал в художественной школе, а писал картины и иконы, занимался реставрацией.

Так вот, придя к маме и на мой день рождения – мне исполнялось в тот день 10 лет – он подарил мне набор гуаши.

Я тогда сказала, что нет нового альбома, но он быстро нашел большой кусок картона, примерно 1 м х 50 см, и прямо на нём за несколько минут нарисовал мне лик какой-то мадонны. Я стояла с открытым ртом. И понимала, что мне жизненно необходимо вот так же. Потом, спустя годы, преподавая в Петербурге в студии для взрослых и помогая ученикам быстро начать картину, я вспоминала этот случай и понимала – у меня всё получилось! Отчим часто смеялся над моими рисунками, был жёстким критиком, не умел хвалить и подбадривать. Но это только зажигало в душе острое желание добиться того, чтобы из-под моих рук вышло что-то достойное. Я сидела вечерами и ночами, копируя из книг-альбомов рисунки Леонардо да Винчи. Помню, как долго не могла нарисовать руки. Отчим весело смеялся и говорил, что это не руки, не пальцы, а колбаски какие-то. Я сидела до четырёх утра, кажется. Все спали, а я тихо на кухне корпела над альбомом и перерисовала кисти рук. Сейчас, размышляя, почему у меня тогда получилось, я понимаю, что я неосознанно использовала технику правополушарного рисования (о ней будет подробнее в другой главе). Утром отчим посмотрел на меня с уважением и сказал: молодец, вот это руки, так как должно быть!

Колледж и университет

Итак, обиды на маму снимаются. Но вот, когда мне было 15 лет и я хотела уйти из школы в колледж, чтобы учиться на живописца, мне говорят, что документы не примут – ваша дочь не поступит, у неё нет базовых знаний рисунка и живописи, она не училась в художественной школе. Я была растоптана. Точнее, мои мечты.