Путевая книга заключённого - Лефортовский дневник

Она потрогала челюсть, голову, расспросила, куда, как и что, вздохнула и ушла.

Появился дежурный майор. Я потребовал акт освидетельствования и заявил, что буду писать Прокуратуру заявление о возбуждении уголовного дела.

- Конечно, конечно! Это ваше право, - ответил он и дал мне бумагу с ручкой для объяснения.

Следующие сорок минут я писал, давал читать, переписывал и снова вместе с дежурным вчитывались в текст. Он волновался, ему не хотелось страдать из-за бухих и несдержанных «фейсов». Я, в свою очередь, не хотел доставлять неудобство ФСИНовцам. Наконец мы составили удобоваримый для всех текст. Пока я писал, фельдшер замерила мой опухший глаз и составила акт.

В камеру я возвращался как герой. Такое приключение! Дагестанский сокамерник в срочном порядке собирал шмотьё — нас переселяли. Отдохнуть не удастся. Я глянул в зеркало. Фингал, как в детстве, расплылся под глазом. «Вот урод! – думал я, но не про себя

- Это откуда? – поинтересовался сосед.

- Фисюкова помнишь? Вот и я с ним познакомился. Если шариат всё же победит, то не забудь за кого я страдал.

Следующие дни будут уже не столь забавны. Я постараюсь доставить пьяному беспредельщику массу неудобств, чего бы мне это ни стоило. Глаз за глаз.

09. 05. 2011 - Учёный шпион

Сразу после знакомства с «бывшим майором Писюковым» нас с дагестанцем Ахмадом в пожарном порядке перевели в «трёшку». Через полчаса к нам подселили соседа. Седовласый интеллигент под шестьдесят, с порога поздоровался, сказал как его зовут и за что прессуют. То ли госизмена, то ли шпионаж.

Знакомо. Изменников и шпионов в Лефортово хватает. Многие из них узнают о работе в пользу чужого государства уже только в кабинете фээсбэшного следака. Так и этот, Евгений Афанасьев, читал лекции и дочитался. Что-то где ляпнул лишнего, и гостайны нет как нет. От 8 до 20 лет строгого - смотря как он будет деятельно раскаиваться и что о ком расскажет.

Фэйса ищут заговор и всегда его находят, вот уже и подельник в Лефортово, тоже профессор.

Кстати, «Кафедра стартовых и технических комплексов ракет и летательных аппаратов» - не хухры-мухры. Статистика и расходный материал для одних, и потерянные научные прорывы для других.

В первый же день Профессор, как мы тут же прозвали Афанасьева, прочитал нам с Ахмадом лекцию по гидравлике и газодинамике. В последующие дни, о чём бы мы ни начали разговаривать, всё плавно сводилось к физике. Школьный курс нам был прочитан за несколько дней. Единственное, чем его можно было сбить с темы о науке — это вопросы о Советском Союзе. Тогда мы слушали лекции о Сталине, молочном мороженном, об автопроме и исследованиях в Арктике. Но и там тема плавно сводилась к ядерному оружию и ракетным установкам, и тогда я ещё больше убеждался, что Профессор всё же заехал не со злого умысла и предварительного сговора, а по причине любви к своей научной теме. Возможно, китайцам она тоже была интересна и они умело поддерживали разговор с «будущим шпионом». И даже поддерживали его американскими юанями, что конечно же только подтвердит вину учёного бедолаги.

Однако моя подозрительность нашёптывала мне, что этот интеллигент из Питера заехал к нам не случайно, возможно и в целях того же шпионажа. Учитывая, что ни я, ни Ахмад интереса для следствия уже не представляли, любопытство кабинетных заказчиков могло проявляться к истории с Фисюковым. Вдруг, я и правда сам бился головой о стены.

Глаз у меня заплыл, но мозг думал в режиме турбо. Профессор мог и не быть наседкой, просто так же добродушно болтал о проведённом дне в кабинете у следака, как вот сейчас рассказывает мне о разработках «Булавы». О моём фингале он спросил у меня в первый же вечер, и я с подробностями голливудского режиссёра поведал ему о беспредельщике в погонах.

Жаль, если мои подозрения правдивы, на первый взгляд Евгений — хороший человек. Заразил нас вежливостью, «спасибо» и «пожалуйста» вошли в обиход ненавязчиво, но надолго. Наивность Профессора иногда вводила в ступор. То в разговоре назовёт нас «ребятушки-козлятушки», и потом будет полдня извиняться и переживать, что его не так поняли, то в бане предложит мне потереть спинку, похваставшись, что вот с Квачковым они натирали друг друга. Мой вежливый отказ, что в тюремной бане подобные предложения могут быть истолкованы превратно он не понял. Пришлось объяснять, а то ещё в лагере заявит о спинке, испортит жизнь и себе и Квачкову.

На дворе днём уже +20, сдал матрас на склад и сплю на жёсткой койке. Нежусь по утрам куда меньше, чего и добивался. Зато сны ярче и дольше, как художественные фильмы.

Интересно, если я уеду на этап, будут ли там меня ждать сюрпризы от «бывшего майора»? Похоже, он обиделся, а вне Лефортово полно возможностей для мести. Надеюсь, к нему всё-таки приклеилась кличка «Писюков». На себя мне давно плевать, даже интересно и любопытно, что будет. За Любимую с Яськой волнуюсь, подонки способны на многое, а подонки в погонах практически на всё.

Удивятся же они, когда История поменяет местами палачей и их жертв.