Путевая книга заключённого - Лефортовский дневник

11. 05. 2011 - Весёлый скинхэд и Венера Кадыровна

Праздники позади, я немного расслабился. Фонарь под глазом почти исчез. Вчера руководство СИЗО «Лефортово» официально меня уведомило, что в прокуратуру ушли бумаги по беспределу Фисюкова. Шестерёнки системы завертелись. Буду старательно подливать в них масло. 

Автозак сегодня маленький – «Газель» со «стаканами». Еле поместившись, стал выглядывать в глазок и знакомиться с соседями. Рядом ехал бывший сокамерник – чеченец Руслан Озниев. Странный изгиб судьбы: на воле я их мягко говоря недолюбливал, а в Лефортово именно с чеченцами мне чаще всего приходилось бороться против Системы. Вот и с Русланом мы когда-то активно противостояли нашему сокамернику Давиду Крайсу. Тот был как-то уж чересчур осведомлён о наших уголовных делах и ежедневно провоцировал скандалы и ссоры. Пытаясь столкнуть нас с Русланом, меня он называл фашистом, а его террористом и убийцей русских. Обоим обещал устроить проблемы на зоне через своего блатного брата. Крайс был большой и волосатый. Я думал, он азербайджанец, но Давид утверждал, что он еврей. Как-то мы одновременно читали: Руслан Коран, Давид Библию, а я уголовный кодекс. Давид закатил скандал, дескать я не должен читать книги от дьявола, когда они читают божьи книги. Естественно, был послан подальше, но скандал был им раздут чуть ли не драки. При этом, когда становилось совсем горячо, он резко «давал заднюю» и менял тему.

Каждый раз как он приходил с допроса, то начинал нас с Русланом доставать и стравливать друг с другом, будто запрограмированный на это. На одной из прогулок мы с чеченцем договорились бойкотировать сокамерника: не отвечать на его вопросы, делать вид, что его нет, в лучшем случае сухо отвечать «да» или «нет». И, если это не поможет, то просто вдвоём его отмудохать.

Крайс из-за нашего бойкота очень сильно разнервничался. Мы были словно ледяные глыбы, и его «партийное задание» срывалось. На следующий день у меня было свидание с адвокатом и я попросил того «пробить», кто такой этот загадочный Давид Крайс. Уже вечером нашу «хату» раскидали.

Спустя полгода я от соседей не единожды слышал о волосатом провокаторе. Роль его была одна и та же — круглосуточное психологическое давление на соседей, провокация скандалов, угрозы и мягкий «подвод» к сотрудничеству со следствием.   

Но это в прошлом. Сегодня же мы с Русланом обрадовались встрече и всю дорогу вспоминали прошлое. Оказалось, Руслан тоже побывал под пытками майора Фисюкова — те же самые наручники за спиной и пакеты на голову. Он попросил меня посодействовать встрече с правозащитниками. Я пообещал, но взял с него слово «не врубать заднюю» и говорить правозащитникам всю правду о пытках, не скрывая фамилию оборотня.

Ещё одним попутчиком в автозаке оказалась мать троих детей с необычным именем Венера Кадыровна.  Её муж сидит уже третий год, она же только готовится. Статья на всю семью одна и та же, народная — «два два восемь». Прокурор запросил на суде пятнашку строгого.  Венера ехала за приговором и готовилась минимум к червонцу. Её муж получил восемь. Распространители наркотиков не вызывают у меня сочувствия, но общаться всё же было интересно.

Когда я приехал, оказалось, что у меня новый адвокат, Саша Васильев. Он же защищает Женю Хасис.

Свидетелей было трое. Улыбающийся скинхэд из Череповца и мои бухгалтеры. Лжесвидетельства последних - основа моего обвинения по экономическим статьям. Надежда на их раскаяние в суде была очень мизерна, но я надеялся пробиться к их душам.

Адвокат подал ходатайство об изменении меры пресечения, обосновывая его «фонарём» под моим глазом. По версии адвоката, гематома появилась после жесточайшего избиения и пыток в следственном управлении. Я застеснялся, всего-то разок сунули в глаз. Судья нас не удивила, оставила меня в СИЗО. Нет доказательств, говорит, что обвиняемого кто-то избил.

Зато удивил лысый свидетель обвинения. На его круглом румяном лице улыбка была такой откровенной, что я и сам невольно заулыбался. Он подмигивал мне и явно стебался над прокурором. Парнишку застали за порчей заборов. На них он малевал призывы играть в «Большую игру». На судебные вопросы свидетель отвечал чётко:

Прокурор: «Зачем вы рисовали на заборах?».

Свидетель: «Чтобы повеселиться!».

Судья: «Вы всегда так веселитесь?».

Свидетель: «Ну да, у нас весь город так веселится!».

Прокурор: «А почему вы рисовали ночью?».

Свидетель: «Так днём жарко же!».

Прокурор: «Что вы знаете о Северном Братстве».

Свидетель: «Оно живёт на севере».

В конце-концов судье надоело, и она отправила странного свидетеля обратно в свой Череповец. Уходя, он улыбнулся мне, сжал кулак и подмигнул.

Следующие четыре часа мы с адвокатом безуспешно пытались вывернуть наизнанку лжесвидетелей, но нет ничего хуже ответов: «я не помню». Тут не придерёшься. За всё время допроса они ни разу не посмотрели в мою сторону. Бог им судья.